«Уведите меня!», – обратился Пехотинец к охране, и на этом наше свидание с бывшим сокурсником было окончено.
– Ну что же, – подытожил министерский адвокат по дороге на стоянку, – первое признание в кармане. А Вы в конце были столь убедительны в своём прощение, что я и сам едва не прослезился.
– Не все люди играют в театр! – ответила я.
– Напрасно, вся наша жизнь игра, – завёл он мотор, и мы отправились обратно в город.
Следующим этапом подготовки к судебному слушанию было заключение сделки с майором–юристом и судьёй. Первая должна была признаться в получение взятки от моей свекрови и в передаче взятки судье, а также в шантаже Пехотинца. Вторая стерва – в принятии взятки от майора–юриста. К ней, пока ещё ждущей распределения в колонию строгого режима, мы втроём подошли прекрасным ноябрьским полуднем, когда солнце и легкий мороз приятно румянили мне щеки, а внутри царило победное спокойствие перед слушанием.
На встречу в камеру свиданий майор–юрист явилась одна, без адвоката, которого, возможно, уже и не могла себе позволить.
– Ну, что, мелкая тварь, пришла мне зубки показать, угрожая укусом котёнка? – нагло взглянув на меня, с сарказмом спросила змея.
– Я же тебе обещала, что выйду на волю и отомщу. Предупреждала, чтобы ты смеялась, пока это было возможным! Надеюсь, что именно так ты и поступала, ведь солнечные дни и ветер воли теперь позади! – съязвила я в ответ, чем вызвала недовольный взгляд своего адвоката.
– Моё заключение далеко не твоя заслуга! Если бы не министр, который раскопал всю подноготную, чтоб угодить своей потаскушке, то я бы никогда не оказалась за решёткой! Так что ты вовсе не великая мстительная, а дешёвая шлюха властного мужчины.
– Да как ты смеешь, старая тварь? – ужасно оскорбилась я и чуть не вцепилась ей в волосы, вовремя остановленная адвокатом с репортёром.
– Ты даже вести себя не умеешь! Деревней была, деревней осталась! Пришла сюда с юристом, приготовившим сделку, чтоб показать своё превосходство надо мной и бросить подачку в виде меньшего срока, не так ли?
– Послушайте, – вступил в беседу мой адвокат и раскрыл ту же папку, что и при бывшем сокурснике. – Посмотрите на документ! Это копия признания от Пехотинца, в котором он утверждает, что Вы шантажом заставили его подбросить кокаин моей подопечной. Отрицать своё причастие будет неразумным с Вашей стороны! И я бы мог не предлагать Вам сделку, но как юрист юристу пойду на уступку: Вам сократят общий срок, если признаетесь, что взяли деньги с матери майора и передали их судье за заранее неправосудный вердикт. Ну и что парня на подброс подговорили.
Майор–юрист с усмешкой изучила документ и бросила его в лицо адвокату.
Оскорблённо зажмурившись, он с дерзкой ухмылкой продолжил:
– Если не назовёте заказчицу, то Вас саму признают таковой. У нас есть распечатки всех счетов, и непосредственно до суда над моей подопечной, её свекровь перевела Вам крупную сумму, которую Вы перевели на счёт судье.
– На благотворительный счёт! Если ты не в курсе, милый мальчик, то дочь судьи больна, и дамы из светского общества, такие, как я и покойная мать майора МВД, жертвуем деньги на лечение в клинике, где она лежит. Все эти переводы были безвозмездным даром медицине.
– Накануне суда?
– Совпадение. Это косвенная улика.
Мой юрист нервозно зажевал всё ту же самую фантомную жвачку:
– Но Вы подговорили Пехотинца!
– Ты, видимо, не заметил главного в его признание: он был под кокаином, когда я, якобы, вызвала его на разговор. Как же он может помнить, о чём мы говорили, если был невменяем в тот момент? Этой бумажкой можно подтереться! Её не примет ни один судья!
– Я … я… докажу, что это был сговор! – заёрзал на стуле юрист, слабо умевший проигрывать. А вот я напряглась, понимая, что стерва может вылезти сухой из воды.
– Не старайся мальчик! Не трать слова! Никакого признания ты не получишь! Мне дали 18 лет, забрали всё имущество и отстранили от практики. Я выйду из тюрьмы старухой без денег, дома и работы. Но выйду с гордо поднятой головой, потому что не дам возможности этой тощей министерской сучке победить меня. Все твои улики – пепел на ветру. Пехотинец будет признан виновным в подбросе ей наркотиков из собственных мотивов, а судью обвинят в нарушение презумпции невиновности. На этом всё закончится. Никакого сговора ты доказать не сможешь!