– Ещё посмотрим! – встал адвокат и нервно одёрнул пиджак.
«Гнить тебе в тюрьме!», – бросила я напоследок майору–юристу, и репортёр вывел меня из комнаты свиданий.
Таким недовольным и злым я ещё не видела своего юриста. Он рьяно шагал по коридору вперёд меня, а пола его пиджака разлетались в стороны крыльями гнева.
– Не зря я не хотел Вас брать с собой! Вы всё испортили! – обвинил он меня на выходе, а очертания его сцепленных челюстей, выпирали грозными скалами из–под тонких щёк.
– Вы же слышали эту змею! Она бы всё равно ничего не сказала, чтобы не оказаться побеждённой мной. У нас вражда уже давно, с самого первого взгляда! Мне, как и Вам, крайне выгодно, чтобы каждый признал свою вину! И не забывайте, что это министр платит Вам деньги за услуги, а не наоборот. Смените тон на подобающий при разговоре с клиенткой! – разозлилась и я.
– Как скажете, госпожа! – съязвил адвокат. – Съездим сейчас к судье, и прошу Вас держать Ваш славный ротик на замке!
Я надменно ухмыльнулась в ответ, и мы отправились дальше. Результат разговора с судьёй не сильно отличался от беседы с майором–юристом. Она не собиралась сознаваться в принятии взятки за свой вердикт по моему вопросу. Державшаяся властно, гордо и спокойно, она смотрела на нас невозмутимым и холодным взглядом, в котором не были ни доли сожаления или раскаянья.
«Нарушенная мной презумпция невиновности редко наказывается отдельным тюремным сроком, и за неё я получу денежный штраф, а вот за получение взятки, что вы пытаетесь повесить на меня, – значительный тюремный срок. Так что идите далее своей дорогой и не мешайте наслаждаться тишиной тюремных стен», – послала она нас куда подальше.
Судебный журналист за все эти встречи не промолвил ни слова, только записывал всё в блокнот и с хитрецой глядел на наши лица. После свидания с судьёй он покинул меня с репортёром, а мы отправились в кафе, где ждал министр. На правах заказчика, оплачивающего мне юриста, чиновник хотел узнать всё первым, и хотя моё настроение было сильно подпорчено отказом судьи и майора–юриста, я старалась держаться спокойной.
Выслушав всё пересказанное адвокатом, министр задумчиво спросил его:
– И как со всем этим быть? Что Вы предложите делать?
– Я, как и ранее, настаиваю на привлечении прессы, – перевёл адвокат взгляд с чиновника на меня. – Не одного репортёра с эксклюзивным правом на статью, а всех телеканалов и газет! Ещё до слушания нужно поведать журналистам, что майор–юрист спала с Вашим мужем, и у неё был мотив упечь Вас в тюрьму. Свекровь же Вас ненавидела и хотела избавиться путём заключения в колонию. Женская жестокость, ясные мотивы, распечатка счетов – всё это должно пойти в массы! Тогда, под возмущением людей, суд сломится и вынесет вердикт, который нужен нам. Иначе мы не докажем причастность двух этих женщин к Вашему делу, и наказан будет только Пехотинец.
– Вы – адвокат! Ищите доказательства вины в бумагах, переводах, где–нибудь ещё! Это не шоу, это жизнь! – вновь возмутилась я, совсем не желая огласки.
– Принцесса, ты права, – это жизнь! Другого шанса она не предложит! – вмешался чиновник.
– Если эта грязь просочится в народ, пострадает не в чём неповинный майор, – злобно ответила я, чувствую, как всю меня трясёт от переживаний.
– Он бросил тебя в тюрьме, куда тебя определила его мать! – давил министр на меня, а я качала головой, вращая пальцем чашку на блюдце.
«Оставьте нас на время!», – попросил он адвоката выйти.
– Милая, ты же в шаге от победы! В одном, единственном шаге от справедливости! Пустим слух, и твоё дело – в кармане! Неужели репутация майора тебе важнее правды?
– Не репутация, а сам майор важнее правды, – неосознанно призналась я вслух.
– Что ж, – отклонился министр на спинку стула, горько сглотнув, – я плачу адвокату за выигрыш дела, а не за проигрыш. Надеюсь, он найдёт способ исполнить твой приказ – отыщет доказательства без привлечения прессы.
Глава 68. Козырная карта
Последовавшая неделя была для меня эмоционально напряженной. Я давила на адвоката министра в попытке заставить его сделать невозможное: достать прямые доказательства передачи взяток между свекровью, майором–юристом и судьёй, но эти стервы, похоже, продумали преступление до мелочей. Кроме косвенных улик, уже имевшихся у нас на руках, других найти мы не могли. Заносчивый самовлюбленный адвокат почти слетал с катушек благоразумия и обвинял в грядущем проигрыше всех, кроме себя и обстоятельств. Чиновник, пользуясь моей безвыходностью, настаивал на публичной огласке, которая, по мнению юриста, могла нам очень подсобить, вот только подставлять майора мне не хотелось.