Тем же вечером юная гинеколог, сумевшая получить разрешение на повторное обследование, подтвердила мою беременность.
– Через девять недель, если получится провести ультразвуковое обследование, то ты сможешь услышать, как бьётся его сердце.
– Сердце моего малыша! – засияла я.
– Да, только я здесь работаю совсем недавно, взамен той, что осматривала тебя, – врач наклонилась ко мне и прошептала. – Опыта работы в тюрьме у меня немного, но я уже успела заметить, что беременным здесь несладко. Мы обязаны следовать протоколам, которые порой бесчеловечны. Для тебя это может означать дефицит медицинской помощи, поэтому постарайся иметь деньги на личном счёту или заведи знакомства в администрации. Только так ты сможешь обеспечить себе спокойные роды.
Я кивнула ей в благодарность перед тем, как меня вернули в карантинную комнату.
На следующий день медицинская карта была полностью готова, а копия отправлена капитану. Меня ожидала заключительная процедура – санитарная обработка и выдача новой формы. От стрижки волос я отказалась, а вот помывки под прохладным душем было не избежать. Купаться хотелось, да только водой потеплее, но я была не дома и даже не в армии. Там, в тюрьме строгого режима, со мной не церемонились и комфорта не обещали.
«Направо! Налево!», – командовала строгая служащая, обливая меня весьма ощутимым напором воды, а я вспоминала прекрасный сон, что приснился мне ночью.
В нём я гуляла у озера за руку со златовласым мальчиком, который был очень похож на капитана.
– Ничего не бойся, мама, – поднял он на меня глаза, жмурясь от солнца. – Я защищу тебя от всего плохого!
Я наклонилась к мальчугану и, потрепав по волосам, сказала:
– Мне нечего бояться, ведь у меня есть ты! Такой сильный и такой светлый, как ясное солнышко! И как ты только такой прекрасный, у нас, темноволосых, уродился?
– Не знаю, но я всегда буду солнечным лучиком, греющим тебя, – обнял он меня за шею.
Процедура помывки была завершена и, надев чистую форму невзрачного бежевого цвета, я без страха была готова отправиться во мрак тюрьмы, ведь внутри меня светило солнце.
«Ступай!», – раскрыла дверь в тёмный казённый коридор конвоирша, и я исполнила приказ.
Глава 4. Правде в глаза
Шагая по серому коридору в сопровождении грубой надсмотрщицы, то и дело кричавшей мне: «вперёд!», я понимала, что, на самом деле, ступала назад – обратно в казённое место, как в армию, из которой однажды так успешно сбежала к капитану. Только это заведение было куда страшнее и серьёзнее. Запястья стягивали наручники, а душу – оковы тяжелее. Я понимала, что в этом месте меня ждёт борьба за себя и своего дитя, день ото дня, до тех пор, пока мы не выберемся на волю, и я была готова защищать нас любой ценой. Знаешь, лейтенант, это одновременно естественно и удивительно, но когда женщина ждёт ребёнка, все её планы, мечты, страхи и опасения становятся связанными с ним, а собственные – отходят на задний план. Так было и со мной: после известия о малыше я отбросила самосожаление, и единственное, что занимало моё голову и сердце – намерение выбраться оттуда во имя здоровья и свободы сына, приснившегося мне. Боязнь тюремного заключения, что я испытала после суда, сменилась на страх за плод в моём чреве. Я должна была выносить ребёнка и никому не позволить навредить ему. Это было всё, что я ощущала в том коридоре!
Многочисленные двери темно–зелёного цвета, останавливали нас весь долгий путь. Издалека раздавались непонятные гулы и странный скрежет. На секунду я остановилась и прислушалась.
«Это подружки твои новоиспеченные тебя приветствуют!», – расхохоталась надсмотрщица, ещё раз напомнив мне в какую неприятность я попала. Мне вспомнился Пехотинец, судья и юрист. Я ненавидела их всех и теперь в моём списке на отмщение их имена были добавлены к фермеру. «Каждый заплатит мне сполна!», – мечтала я о расплате, ещё не успев отсидеть, но уже став кровожаднее к людям.