– Сканирование! – приказываю я, потому что инструкции пишут кровью, а это могут быть и брандеры, и вообще что угодно.
– Прогноз по телам негативный, – слышится голос главы спасателей. – Существа были убиты задолго до попадания в Пространство.
– Взрослые существа? – спрашиваю я, помня о детской капсуле.
– Спасательные капсулы пусты, – прерывает меня «Марс». – Вынужден…
Голос его на мгновение прерывается, а вот экран демонстрирует нам ребенка. Девочка лет восьми, очень на Аленку строением тела похожая, то есть кошачьи ушки, строение носа, черты лица. Есть и отличие – руки устроены чуть иначе, имеются когти…
– Развитие тела соответствует десяти годам человеческого ребенка, – не дожидаясь вопроса, сообщает Вэйгу, разум медицинского отсека.
– То есть дети… – вздыхаю я, понимая, что даже погрузиться глубже мы не сможем.
– Мы задели флуктуацию, – друг обращает мое внимание на этот факт. – Возможны разные…. Случаи.
– Что ты имеешь в виду? – не понимаю я.
– Мы вошли в Испытание, – произносит Альеор. – Значит, стали частью его. А испытывается именно разумность, значит, на корабле может произойти что-то, что поставит, как вы говорите, знак вопроса.
– Боевая тревога, – немедленно реагирует наш командир. – Обо всех сложных случаях или находках сообщать незамедлительно!
– Принято, – отвечает мне Виктор, слушая доклады различных служб.
Я чувствую – уже что-то произошло, но доклада об этом нет. Возможно, просто не заметили… Наверное, надо будет опросить каждую службу в отдельности. Кстати…
– Витя, а что делают практиканты? – интересуюсь я.
Командир «Марса» кивает мне в ответ, показывая, что мой вопрос был услышан, но пока не отвечает – идет по списку служб. Мотива нарушать инструкцию у него просто нет, поэтому он только учитывает необходимость опросить поподробнее своих гостей.
– «Марс», – обращаюсь я к разуму звездолета, – перечисли все запросы к тебе за последний час, кроме рабочих.
– Запросов не поступало, – отвечает мне «Марс». – За последний час ко мне обращались технические службы и группа Контакта с запросом универсального переводчика.
Стоп! Универсальный переводчик нужен при контакте, но у нас-то контакта точно не было. Есть вероятность, конечно, что мальчики и девочки о чем-то поспорили, но маленькая – мы не играть выдвинулись, так что, на мой взгляд, надо уточнить.
– «Марс», с каким обоснованием и кто именно запросил? – интересуюсь я у разума звездолета.
– Обоснование: поиск взаимопонимания, – огорашивает меня «Марс». – Запросил Василий Винокуров.
Вот тут моя челюсть просто отваливается. Вспоминаются и папины слова, и мое предчувствие, и… Но как Вася оказался тут? Как это могло получиться и где сейчас Лада? Они же поодиночке не встречаются! Неужели сын – часть испытания? В рубке сейчас тишина просто абсолютная, но меня уже ведет мой дар.
– «Марс»! Приоритет решений Василия Винокурова, кроме покидания корабля, – приказываю я, потому что доверяю сыну, а если он часть испытания, то быть в результате может что угодно. А выловленные нами трупы – в основном дети, так что… ну и кажется мне – так правильно.
– Приоритет подтвержден, – отвечает мне корабельный разум. – Второй радиальный полностью запрещен к посещению.
– Вот как… – я чуть дар речи не теряю.
Пожалуй, это можно считать фактом – сынуля кого-то встретил, при этом, возможно, это боящийся взрослых ребенок. Может быть, и не один, именно поэтому Вася опасается звать на помощь. И я сдерживаю свое волнение.
Когда-то очень давно двое взрослых людей показали нам с сестрами, каким должен быть папа, какой – мама. Поэтому я доверяю сыну, надеясь на то, что он не навредит неизвестному. Я, разумеется, не стану аргументировать тем, что «взрослые знают лучше», у нас это неприемлемо. А вот дети – они превыше всего. Им надо верить, как и они верят нам. Так что остается только ждать.
Василий
Как-то быстро все происходит, я и сообразить не успеваю. «Марс» по какой-то причине не выдает нас, будто даже игнорируя наше существование, чего быть не может даже теоретически – мы дети. Значит, тут есть какая-то тайна или же… Или мама предусмотрела? Но долго раздумывать у меня не получается – звучит сигнал боевой тревоги.
– Объявлена спасательная операция, – сообщает нам «Марс».
– Пойдем, – вдруг говорит мне Ладушка моя. – Я чувствую, нам надо.
– Надо, тогда пойдем, – улыбаюсь я, думая о том, что милая вполне могла раскрыть в себе еще один дар, учитывая ее сохранившиеся страхи.
– Ты самый лучший… – шепчет мое солнышко, и я, разумеется, обнимаю ее.