Теперь — неофашисты, стремление заявить о себе, о своей силе вот таким способом. Вполне возможно, тем более что некоторые военнослужащие бундесвера проходят в студиях радиостанции языковую и техническую подготовку.
Именно военнослужащие. Ричард два раза подчеркнул последнее слово. Пластиковую взрывчатку в магазине не купишь. Плюс, но под вопросом. То же самое и с версией причастности немецких террористов. Возможно, возможно, но…
Подумаем шире. В связи с организацией радиопередач РСЕ-РС с территории Пакистана на Афганистан сейчас ведется перестройка оборудования, того, что раньше вещало на Исламабад. В Хольценкирхере проходят стажировку пакистанские инженеры, которые будут работать на радиоцентре РСЕ-РС близ Пешавара. Может быть, «афганская проблема»? Душманы, пуштуны, белуджи, кто их там разберет? Слишком слабо. Так можно предположить и участие баскских сепаратистов, исходя из деятельности филиала РС в Испании. Или — следующий луч — причастность Ирландской республиканской армии — ИРА, но тогда взрыв был бы и в Лампертхайме, где все антенное хозяйство принадлежит Би-би-си и англичане проводят его техническое обслуживание. РСЕ-РС лишь оплачивает британской радиокорпорации эти услуги, да ещё платит за то, что радиоцентры Би-би-си в различных регионах мира, согласно имеющейся договоренности, следят за слышимостью и прохождением волн наших передатчиков. Тоже маловероятно. Эти версии отпадают. Три минуса.
— Срочная телеграмма, господин Каммингс, — шифровальщик переводил дыхание.
Она была подписана начальником управления тайных операций ЦРУ Максом Хьюджелом.
«Гриф секретности — «Космик».
Полгару, копия Каммингсу.
Взрыв на РСЕ-РС мы расцениваем как акцию восточных стран. Это ещё одно свидетельство причастности Москвы к международному терроризму. Просим провести тщательное расследование именно в этом направлении. Собранные вами доказательства участия в террористическом акте восточных агентов и особенно связанных с Москвой будут учтены в готовящемся нами докладе, с которым, как ожидается, вскоре должен выступить государственный секретарь Хейг. Группа наших специалистов прибывает в Мюнхен во вторник. Господину Каммингсу даны полномочия привлекать в рамках расследования любого нашего сотрудника, находящегося постоянно или временно на территории РСЕ-РС. О поступивших данных срочно сообщайте. Хьюджел».
Ричард трижды перечитал текст, постигая не только написанное, но и смысл междустрочий, дух и настрой тех, кто готовил депешу.
— Вас к радиотелефону: Вашингтон, Джеймс Кричлоу.
— Хорошо, Ирми, иду. Телеграмму я оставлю пока у себя.
Каммингс положил её в конверт для особо важных документов с грифом «Только адресату и РСЕ-РС конфиденциально» и запер в сейф. Джеймс сейчас ему был нужен, как никто другой. Вот кто знает эту кухню «от» и «до». На РСЕ-РС крутился с самого открытия объекта, ведал исследовательской службой, радиоперехватом, работал с перебежчиками и эмигрантами, следил за политическими настроениями и поведением сотрудников. Пошел в гору. Сработали обширные связи Джеймса в государственном департаменте, конгрессе и Пентагоне. Теперь работает под крышей Совета по международному радиовещанию. Высокое и далекое начальство.
— Каммингс слушает.
— Привет из столицы, «Бульдозер»! Как поживаешь?
— Спасибо, сижу на обломках. Как Патриция, как дети?
— Всё нормально. Энн и Джейн заканчивают колледж.
— Значит, скоро разоришься. Ведь две свадьбы предстоят.
— Обращусь тогда к тебе за пособием. Не откажешь старому приятелю?
— Посмотрим, изучим твою просьбу. Как там у вас смотрят на нашу проблему? — Каммингс перешел на деловой тон.
— Здесь ждут сенсационных разоблачений. Продаю идею бесплатно: цель взрыва — разрушение аппаратной, чтобы приостановить наши радиопередачи на восточные страны о работе партийного форума в Москве. В этом направлении и веди поиск.
— Но в обломках лежит только чехословацкая редакция…
— Неважно. Будь политиком, мысли шире. Действуй энергично, ведь ты же «Бульдозер», всё, что надо, откопаешь и раскопаешь. И помни, это твой шанс. Здесь, наверху, многие надеются на тебя и ждут сенсации. Большая игра — большие ставки.
— Ясно, Джеймс. Всё будет в порядке. — Где начиналась большая политика, Ричард чувствовал себя неуверенно. — Тебя не хватает рядом. Может, прилетишь?
— Буду во вторник. Встречать не надо. Моя миссия — инкогнито. Пусть на РСЕ-РС не знают о моем приезде. До встречи, и добрые пожелания Эвелин.
— До встречи, Джеймс, и поцелуй за меня своих крошек.
— Этих «крошек» уже целуют другие. Ладно, привет.
— Привет, — ответил Ричард и положил трубку.
У двери кабинета его ожидал Курт Шмидт. За столом Каммингс с минуту смотрел на испещренный лучами лист бумаги. «Будем искать агента Москвы, если того хочет Вашингтон».
— Послушай, Курт, — Ричард медленно набивал табаком трубку. — Ты знаешь, как я и мистер Пул тебе доверяем. Только тебе мы поручаем самые тонкие дела в отношении наших сотрудников. Пусть всё, что я сейчас скажу, умрет в этом кабинете. Поступили данные, что взрыв произведен восточной агентурой, скорее всего это сделали русские. Несомненно, что мастерски сотворить такой фейерверк они смогли только потому, что кто-то из сотрудников радиостанции им помогал. Они имеют здесь своего «крота». Причем этот «кто-то» весьма информированный мужчина… или женщина. Мы должны найти этого «крота», вытащить его из норы. Обвинение серьезное, а тут все либо неврастеники, либо люди с высокими связями, поэтому будем всё делать тихо, тайно, но быстро. Я обращаюсь к твоему опыту и чутью комиссара уголовной полиции. Твои соображения?
— Хорошо бы определить, где сидит «крот» — на РСЕ или РС?
Ричард только развел руками.
— Предстоит большая работа. Просмотреть и проанализировать все дела сотрудников, поднять сообщения нашей внутренней агентуры за несколько лет. Когда и какие были столкновения, угрозы, жалобы или подозрения. Потом, собственно, где он мог хранить взрывчатку? Пронести 10 килограммов через бюро пропусков невозможно. Значит, надо прикинуть, какие и кому в последнее время приходили грузы, контейнеры, с которыми «крот» мог протащить свой «багаж». Надо бы посмотреть склады, что находятся ещё ниже под нами. Это тоже ниточка. Потом… Ты мог бы покопаться в полицейских делах? Может быть, немцы что-либо имеют на наших людей? Пройди по старым связям. Пусть направят свою агентуру на наш объект, поработают в окружении.
— Это я сделаю. Теперь надо бы побывать в мониторном отделе в Обершляйсхайме…
— И в казармах Макгроу!
— В Макгроу ребята занимаются чистой разведкой. Перехват переговоров судов, самолетов., линий связи, органов печати. Не то. В Обершляйсхайме, о котором, кстати, здесь мало кто знает, дело поставлено шире. Там парни слушают всё, что излучает в радиусе 1000 миль. Тут и бундесвер, и НАТО, и военные объекты, и учреждения восточных стран, включая и наше заведение. Имеется возможность прослушать выборочные записи бесед в кабинетах РСЕ-РС, разговоры по международному телефону.
— Записал. Что ещё?
— Преступник обычно приходит, чтобы взглянуть на жертву. Может, и участники акции появятся здесь, чтобы взглянуть на дело своих рук. Хорошо бы организовать скрытые посты наблюдения в Английском парке. Снова опросить сотрудников, людей из окружения. Составим словесный портрет террористов. Будет от чего отталкиваться. В общем, работа предстоит кошмарная.
— А сроки?
Ричард посмотрел на часы.
— «Вчера». Все это мы должны были сделать раньше, чтобы предотвратить даже попытку взрыва. Ладно, не будем уподобляться тем, кто запирает конюшни после того, как из неё уже украдена лошадь. Максимум осторожности, изобретательности, настойчивости. Легенда на все наши действия — расследование взрыва. О том, что мы ищем «крота», знаем пока только мы с тобой.