совету секретаря обкома комсомола, с которым был знаком еще со школы,
поступил на службу в милицию. Теперь Ким уже считал, что другой работы ему
и не надо. Тем более что знания, полученные в: институте, пригодились и
здесь. Не хватало, правда, юридической подготовки, особенно на первых
порах, а поступать на юрфак было уже поздно - работа и семья занимали все
его время. Тогда он сделал "проще" - одолел курс юридической науки
самостоятельно.
- Так все уж, наверно, отыскали, - неуверенно произнес Сычев. - Сколько
лет прошло. - За весь вечер он не проронил ни слова, но между тем
внимательно слушал.
- Если бы отыскали, мы бы с тобой сейчас дома были. До сих пор ученые
не могут найти несколько огромных библиотек русских царей. Ярослав,
недаром его Мудрым назвали, так запрятал свою библиотеку где-то в соборе
святой Софии в Киеве, что ее с тех пор никто не видел.
- Значит, не очень-то нужна, раз плохо искали, - заметил Илья.
- Еще как искали! - воскликнул Ким. - Перед самой революцией неподалеку
от собора провалилась земля. Посмотрели - а там подземный ход. За раскопки
взялся киевовед по фамилии Эртель. Ходил-бродил и в один прекрасный день
нашел кусок березовой коры с надписью, что, мол, кто найдет этот подземный
ход, тот найдет великий клад Ярослава. Ученые, конечно, бросились на
поиски, а один, видно, самый дотошный, возьми да исследуй эту записку.
Оказалось, что шрифт надписи не такой уж и древний: начала восемнадцатого
века. А Ярослав жил в одиннадцатом.
- Как же она туда попала? - поинтересовался Вадим.
- Мало ли было кладоискателей! Может, библиотеку Ярослава давно
пытались обнаружить? Кто-то из них и решил подшутить над потомками. Так до
сих пор о той библиотеке ни слуху ни духу.
- Ну а другие? - спросил Смолянинов. Оп со все возрастающим интересом
слушал Кима, жалея о том, что самому ему не довелось читать об этом.
- Как в воду канули, а вернее, в землю.
- Как библиотека Ивана Грозного? А может, это все легенды? - подал
голос Сычев.
Не отличавшийся общительностью, сегодня Вадим был особенно хмур.
Смолянинову казалось, что он заставляет себя принимать участие в
разговоре, но Логвинов, ставший свидетелем утренней сцены в квартире
Ревзина, догадывался о причинах сумрачного состояния товарища.
- Есть два достоверных свидетельства о существовании этой библиотеки...
Ким посмотрел на часы. Они показывали десять с минутами. За окном
стояла ночь. Родственники, конечно, уже разошлись. Светлана уложила дочку
и сейчас на кухне моет посуду. Ему очень захотелось домой, и он не скрывал
этого. Илья же, наоборот, готов был до утра сидеть здесь, только бы
подольше не возвращаться в пустой дом. Совсем осиротевший после того, как
вскоре после смерти матери скоропостижно скончался и отец, всю жизнь
проработавший в милиции и уволенный по несоответствию занимаемой должности.
Его давно уже никто не ждал по вечерам и не расспрашивал о том, как
прошел день. Отец для него был не только родителем, но и учителем, другом,
советчиком.
Как будто не обратив внимания на жест Кима, Карзанян попросил:
- Расскажи. Вдруг для дела пригодится? Хотя бы конспективно.
Смолянинов тоже смотрел выжидательно.
- Я подробно уже не помню. Если в двух словах, то так. В одном из
сказаний о Максиме Греке говорится, что у царя Ивана Грозного было
замечательное собрание древних рукописей - целая библиотека, которую в те
времена называли либереей.
В ливонской хронике, составленной в XVI веке, говорится, что либерею
Ивана Грозного видел некий немецкий пастырь Иоганн Веттерман и что
хранилась она в подземелье Кремля.
- А ведь наверняка немало таких редкостей хранится в частных
коллекциях, - с сожалением произнес Смолянинов. - И сами владельцы
прочесть их не могут и другим не дают.
- Вот и надо, пока все не растащили, заняться нашим монастырем, -
подхватил Ким.
- Убедил, убедил, - согласился Смолянинов, понимая, что, пока Логвинов
свою очередную версию не отработает, он не успокоится. Упрямство этого
парня было его оружием. Он даже сумел убедить генерала Левко - начальника
управления в необходимости своей шевелюры. Принес фотографии, на которых
был изображен с короткой прической разных фасонов. На любой из них он
выглядел более чем подозрительно.
И генерал вынужден был согласиться, что оперуполномоченный уголовного