- Слышал, - важно покивал лэпхо, перебирая струны. - И-эмма, это было, когда Черная Луна взошла на груди Салакуни, когда нес он амулет страшному Очи-Лошу... Но это длинная песня, а я хотел поговорить о тебе, случайно не повешенный. Ты и теперь будешь смотреть, где бы чего украсть?
- Я у своих не краду, клянусь Асулаши!.. - начал было вор, но старик тут же ударил его по губам.
- Мы в джунглях, далеко от воды!
- Клянусь Джу-Шумом, я не краду у своих, - тут же поправился Гольто. - А это у тебя Джу-Шум на груди нарисован, да? Здорово. Как бы мне такой же рисунок сделать?
- Это больно, и-эмма, - надул щеки Чиптомака. - Ты не стерпишь.
- Серьги у тебя блестят, как золотые, - продолжил его собеседник. - По две в ушах, одна в носу... На них можно купить много мяса. Нет ли у тебя что-нибудь покушать, добрый человек? Я как вышел из Шерешена, точнее выбежал, когда за мной гнались Хранители Порядка, так только вода в рот попадала.
- Вот будет привал, я срежу себе хорошую палку - тогда узнаешь, какой я добрый, - хмыкнул Чиптомака, немного польщенный. - Эти серьги когда-то висели на той же цепочке, что и волшебный амулет, за которым мы идем. Я только немного подогнул колечки... Эх, было их больше, и-эмма, да старику все приходится покупать, даже женщин для утешения, когда негодная Ларимма, убегает с его нерадивыми учениками. И-эмма, да берегах великой Квилу для странствующего лэпхо везде готовы и кров и стол и постель. И-эмма...
- Так не ли чего покушать? - повторил вор. Он видел, что на старике одна набедренная повязка, но к храмовникам обратиться побаивался.
- Нас покормит Салакуни, он великий охотник. И-эмма! - хрипло взревел Чиптомака, взяв могучий, глубокий аккорд. - О, Салакуни, мяса добытчик, и-эмма! Убивает он спира и леопарда, стукнув лбами зверей, и-эмма! Анту болотную он задушил руками, стаи птиц остроклювых прогнал, и-эмма, яйцами их накормил же друзей! Сыты были они, через болота шагая!
- Что ты так орешь? - не понял Гольто. - А эта штука у тебя, она дорого стоит? Звенит громко.
- Гуоль из поющего дерева шапа стоит больше, чем десять таких, как ты, - грозно начал прерванный Чиптомака, но тут же поправился: - Нет, сотня таких, как ты. И продать ты его никому не сможешь, воровская морда, потому что в Озерной стране люди глухи к музыке. И-эмма! С кем я говорю, зачем?..
Воины-храмовники помалкивали. Многолетняя служба приучила их к сдержанности, особенно в присутствии посторонних. Салакуни грозные копейщики еще могли воспринимать как кого-то равного себе, все же жрец Варнеча не раз приглашал гиганта к себе, но его спутников - никогда. Озерная страна оставалась за спинами, постепенно теряясь в джунглях, которые омывали Чамка-Ти со всех сторон, словно голубой остров в зеленом океане.
Салакуни, погруженный в свои мысли, и не помышлял о привале. Старый Чиптомака, изнежившийся в городе, быстро соскучился по отдыху, проголодался, но не мог пожаловаться раньше негодного Гольто. Воришка же, как на зло, шагал весело, во все стороны крутил головой и даже насвистывал что-то бессмысленное.
- Перестань, - потребовал Чиптомака. - Ты ничего не смыслишь в музыке!
- Разве это музыка?.. - удивился вор. - Я так, просто.
Он послушно перестал свистеть, и Чиптомаке стало совсем грустно. Для него, выросшего на берегах Квилу, ничего любопытного вокруг не происходило. Некоторое время отряд преследовало племя обезьян, но вонючие крикливые твари быстро отстали, не найдя, чем позабавиться. Несколько раз попадались одинокие терки, эти мелкие грызуны относились к особо ненавидящим человека обитателям джунглей, но опасны только в стае. Змеи, издалека чувствуя тяжелую поступь Салакуни, успевали отползти. Так прошел почти весь день.
- Это следы спира, и-эмма... - пошатывающийся от усталости Чиптомака ткнул пальцем в непонятную ямку на земле. - Ты, Гольто, небось прожил жизнь у озера, и даже живого спира не встречал, и-эмма?
- "И-эмма" - это у тебя поговорка такая? - вор жил в далеком Шерешене и не слышал изводящих весь Локио песен старика. - Конечно, я не видел спира. Да разве после встречи с ним живые остаются!
- Некоторые остаются, - старый лэпхо опять забренчал на гуоле: - А случилось это на дороге на далекой, на дороге от седьмого храма Поленша к болоту, на тропе с тех пор навеки окаянной, там где кровь смешалась с грязью и мокротой...
- Перестань, - взмолился Гольто. - Можешь просто рассказать что-нибудь интересное? А то я и понять-то ничего не могу. Правда, что у спира глаза как моя голова?
- Как две! - Чиптомака старался выровнять дыхание, чтобы вдоволь отругать негодного мальчишку, но вдруг со всего маху налетел на остановившегося Салакуни. - Что за?!..
Один из воинов-храмовников схватил Чиптомаку и зажал ему рот. Но старик и сам понял в чем причина остановки, выпучил глаза в немом ужасе. Прямо перед отрядом, переходящим сейчас маленькую полянку, стояла исполинская фигура. Сказочный обитатель джунглей опирался на длинные руки и, немного хмурясь, разглядывал верхушки деревьев. Потом перевел маленькие, злобные глазки на людей.
- А клыки-то... - ахнул Гольто.
- Заткнись, - прошептал один из воинов и сдавил ему руку.
Тяжело вздохнув, лесной человек стремительным движением качнулся на руках, поджав толстые, короткие лохматые ноги, и двинулся навстречу гостям. Салакуни пригнулся и выставил вперед копье, рядом встали два храмовника, еще трое, торопясь, образовали второй ряд обороны. Но не дойдя до врагов нескольких шагов, лесной человек вдруг подпрыгнул высоко вверх и зацепился руками за толстые ветви, жалобно заскрипевшие под его тяжестью. Мелькнуло поросшее густой шерстью тело, и сказочного существа не стало.
- Спаси нас Джу-Шум, - дрожащим голосом пробормотал Гольто.
- Перепугался! - удовлетворенно заметил Чиптомака, хотя и сам едва мог шевелить губами. - Вот то-то же!
Все смотрели наверх, но лесной человек уже скрылся в переплетении ветвей, в густой листве, и только попугаи орали там, где он проходил, да сыпалась вниз труха. Салакуни прислонил копье к стволу и рассмеялся.
- Я думал, что дальше нас Джу-Шум не пустит! Думал, сейчас нам всем конец!
- Какая огромная тварь, - не сдержал удивления тот воин, что зажимал рот старику, его звали Джокия. - Он мог убить нас одним ударом! Ты видел лесных людей прежде, Салакуни?!
- Нет, впервые мне так повезло. И конечно, я не думал, что они найдутся так близко к Озерной стране.
- Повезло?! - зашипел Чиптомака. - Нам повезло, что мы остались живы! Идемте скорее отсюда, наверное, здесь есть и другие такие же твари!
Ничего не ответив, гигант продолжил путь, наугад взяв немного левее. Всем известно, что лесные люди живут большими семьями. Прошло время, солнце уже начинало клониться к западу, и Чиптомака, чтобы заглушить урчание в животе, опять запел. Старая, неизвестно кем и когда сочиненная песня повествовала о лесных людях. Дети Джу-Шума от колдуньи Г'риллы, они ушли от отца, стесняясь своего ужасного вида. Теперь несчастные чудовища скрываются в глубине джунглей, лишь время от времени появляясь у деревень, чтобы украсть женщину-другую.
- В это я не верю! - запротестовал нахальный Гольто. - Что им делать с человеческой женщиной? Разве что съесть.
- У лесных людей нет своих женщин, и-эмма! - строго объяснил Чиптомака. - Веришь ты, или не веришь, а люди давно это знают!
- Я слышал такое, - кивнул вор. - Но кое-что и видел. Та тварь, что вышла к нам, была как раз женщиной.
- Это точно! - подтвердил Джокия.
Чиптомака в момент встречи оказался так поглощен переживаниями, что не заметил ничего, кроме страшных глаз и клыков. Немного смущенный старик побренчал на гуоле, потом предположил:
- Наверное, им своих не хватает. Лесные люди крадут из деревень самых толстых и красивых женщин, это все знают, и-эмма! Салакуни, ведь я прав?!
- Да, лэпхо, все про это знают, - не оборачиваясь согласился гигант. - Но никто не говорил мне об этом сам. Как-то раз, когда я с братьями еще жил в Верховьях, у одного охотника пропала жена. Он решил было, что ее взяли лесные люди... А потом убили крокодила, и умирая, он отрыгнул кольца, что она носила на шее.