Когда Фипс прибыл с этой добычей в Англию, ему устроили триумфальную встречу. Его возвели в рыцарское достоинство и назначили губернатором Массачусетса. Кроме того, он получил часть добытых им ценностей— на сумму 25 000 фунтов стерлингов. Остальное досталось королю и «Компании джентльменов — искателей приключений».
Именно в этот период разразилась эпидемия золотой лихорадки. Создавались всевозможные компании, началась продажа акций для организации экспедиций по добыче золота из морских глубин. Многие экспедиции так и не были отправлены; уезжали обычно только сами организаторы, если держатели акций не успевали уличить их в мошенничестве.
Успех Фипса положил начало двум новым способам накопления богатств (оба они применяются до сего дня): фактической добыче золота со дна моря и выкачиванию денег из тех, кто соглашается финансировать фиктивное предприятие по добыче драгоценностей. Второй способ, по-видимому, является более легким и прибыльным. Можно с уверенностью сказать, что на поиски золота потрачено больше денег, чем его добыто.
«Ну, а галеон, затонувший у берегов Тибермори? Как и кому стало известно, что на нем есть драгоценности? Искать стоит лишь то золото, которое имеется на недавно затонувшем судне, причем надо иметь правительственное разрешение, а также знать точное место расположения кладовой». — Эти слова были сказаны капитаном Даманом, а он-то уж знает, что говорит. Правительство выдало ему коносамент на пароход «Лорентик», на котором находилось золото на сумму 5 000 000 фунтов стерлингов.
Склад размещался в багажном отделении второго класса, причем в распоряжении Дамана был план парохода, а также спасшиеся люди, которые могли объяснить, как до этого клада добраться. Итак, он точно знал, что золото на пароходе имеется. Оставалось только извлечь его. Золото, о котором идет речь, находилось на судне, плывшем через Атлантический океан. Оно предназначалось для уплаты за военные материалы. У берегов Ирландии судно подорвалось на мине, установленной с подводной лодки, и затонуло на глубине около ста двадцати футов.
К тому времени прошло уже более десяти лет с тех пор, как Даман и Катто доказали, что человек может жить и работать на глубине 200 футов. Но «Лорентик» затонул в неудачном месте — в двенадцати милях к северу от устья Лох-Суилли, открытого западным и северным ветрам Атлантического океана.
Судно затонуло в январе. При этом погибло 354 члена команды, чему способствовала холодная ветреная погода. Даману предстояло приступить к работам шесть недель спустя, но погода была по-прежнему зимняя, ненастная.
Ему позволили самому набрать людей и предоставили швартовый лихтер вместо обычного водолазного судна. По нынешним стандартам это было примитивное спасательное судно, но в то время оно считалось довольно хорошим.
Когда все было готово, под воду отправился первый водолаз. Даман следил за стрелкой манометра, установленного на компрессоре. На глубине 62 футов водолаз остановился и сообщил, что достиг цели. Он стоял на поручнях правого борта судна. Корабль накренился на 60°, поэтому ни на палубе, ни на борту водолаз стоять не мог. На той же палубе второго класса, где располагалось багажное отделение, на полпути от правого борта находился вход. Даман решил взорвать герметически закрывавшуюся дверь и таким образом проникнуть внутрь. Работалось нелегко, так как на поверхности была очень большая волна, создававшая волнение и на глубине. Водолазы балансировали на поручнях правого борта, «словно кошки на коньке крыши», как выразился Даман.
Как бы стремясь еще более усложнить их положение, фалы спасательных шлюпок затонувшего судна с огромными блоками на концах бились о корпус наподобие кнутов. Не очень-то приятное чувство испытал один из водолазов, когда удар такого блока едва не пришелся по смотровому стеклу его шлема.
С помощью динамита водолазы взорвали стальную дверь. Всевозможные сосуды, ящики и другие плавучие предметы сразу же устремились вверх. Водолазы с железными стержнями в руках вошли через открытую дверь и освободили другие плавучие предметы, после чего взорвали металлическую дверь на противоположной стороне коридора (она вела в склад). Наконец водолаз Э. Ч. Миллер снял эту дверь и проник в совершенно темное помещение. Золото было там. Оно лежало в сравнительно небольших деревянных ящиках (по футу в длину и ширину, шесть дюймов в высоту), но таких тяжелых, что Миллер едва мог их приподнять. Каждый ящик весил 140 фунтов на поверхности и около 85 фунтов в воде.
Волоча и выталкивая из склада первый ящик, водолаз потратил весь лимит времени. Потом ему пришлось еще тащить этот ящик по наклонной палубе коридора, огибать все углы и наконец проталкивать его через отверстие в борту судна. После этого он обвязал ящик концом троса и отправил его наверх. В ящике оказалось золота на сумму 8000 фунтов стерлингов. Сам Миллер в виде «награды» получил сильный приступ кессонной болезни, заставившей его отлеживаться в рекомпрессионной камере.
На следующее утро Миллер снова спустился под воду и отправил наверх еще три ящика. При таком темпе работу можно было закончить недель через десять. Но в это время ветер вдруг переменил направление и начался сильный шторм. Все спасатели укрылись в бухте и стали ждать.
Даман внимательно наблюдал за берегом, куда прибоем выбрасывало различные предметы. Боцман с «Лорентика», один из немногих уцелевших членов экипажа, узнал некоторые из этих предметов, в частности несколько резиновых ковриков, которые, по его словам, находились в курительной комнате второго класса.
— Где эта комната? — спросил Даман.
—В средней части судна, ниже третьей палубы.
Тогда Даману стало ясно, что море ломает затонувшее судно.
Через неделю ветер стих, и работы возобновились. Швартовые бочки исчезли, и первому водолазу пришлось произвести разведку, чтобы снова найти вход на судно. Когда он погружался, Даман наблюдал за манометром компрессора. На этот раз стрелка не остановилась на отметке 62 фута, а дошла до 103. Судно опустилось на 40 футов, корпус его рухнул, и вход в склад загородило.
Даман решил спуститься сам. Он проник внутрь через дверь, но уже не шел, а полз, очень низко наклонив голову. Но даже и таким способом далеко продвинуться не удалось. Уже в нескольких футах от входа потолок коридора так опустился, что расстояние между ним и палубой равнялось всего 18 дюймам. При этом все оставшееся пространство было забито стальным ломом.
Даман медленно пополз обратно, следя за своим воздушным шлангом. Выбравшись на поверхность, он задумался. Уже нечего было и мечтать об окончании работ через десять недель, но добраться до золота все же казалось возможным. Он решил попробовать расчистить коридор взрывами, а потом укрепить его наподобие угольной шахты.
Водолазы опять спустились под воду с динамитом. Взрывами было убито много рыбы, — так много, что она усеяла палубу в коридоре, и водолазы скользили и падали.
На расчистку коридора ушло много недель. Наконец один из водолазов достиг склада. Он находился на глубине 120 футов — почти на дне моря.
— Здесь нет золота, — заявил он по телефону. — Оно исчезло. В палубе много пробоин.
Как выяснилось, в палубе складского помещения образовались большие рваные пробоины, и, когда судно рушилось, ящики провалились сквозь них, а также сквозь нижние палубы и переборки, в которых было много щелей. Теперь золото было разбросано по дну вместе с обломками судна. Кроме того, поскольку над головой водолазов висело пять палуб, почти ничем не поддерживаемых, Даман решил, что путь к хранилищу через входную дверь слишком опасен и должен быть закрыт. Решили проложить новый путь — вертикальный, взорвав одну за другой палубы над тем местом, где, по предположениям, лежало золото.