И тогда Таро вдруг встревожился: а правда ли то, что в этом озере живёт его мать?
СЛЕПОЙ ДРАКОН
Как большая птица, тихо опустился Белый Конёк на берег. Таро соскользнул с его спины, поднатужился, крикнул что было силы:
— Мама! Это я, Таро! Выгляни из озера!
Пал его голос на воду, и разнёс его ветер в разные стороны.
Снова набрал Таро воздуху, сколько смог, и крикнул:
— Мама! Это я, Таро! Выгляни из озера!
Докатился его голос до середины озера и пропал, как пузырь из пены.
— Мама! — крикнул Таро в третий раз.
Молчание было ему ответом. Лишь тихо шевелились волны на озере. Кричал Таро, пока не охрип, а ответа не добился.
— Всё напрасно! Нет здесь никакого Дракона. А если и живёт кто, так не моя мама. Сколько я ни кричу, сколько ни зову, ответа нет.
И заплакал Таро горько-горько.
— Не плачь, Таро! — сказала Ая. — Озеро — глубокое; видно, не слышит мама твоего голоса.
Достала Ая свою флейту, села на берег и заиграла тихо-тихо. Подхватил ветер звуки флейты и разнёс их по всему озеру. Приплыли к берегу рыбки: большие и малые, длинные и круглые. Толкаются, теснят друг друга, хлопают плавниками. И сказала тогда Ая:
— Плывите вы, рыбки, на дно озера и передайте Дракону, что пришёл Таро, ждёт на берегу.
Переглянулись рыбы, покачали с сомнением головами:
— Не станет он с нами, рыбами, разговаривать. Уж больно он неприветлив и молчит всё…
— Ни разу ещё рта не открыл…
И молвил тут Карп:
— Зачем зря говорить, оговаривать… Просто Дракон-то слепой, оттого и сторонится всех… Я поплыву к нему.
И задвигал храбро плавниками.
Остановил его Таро:
— Передай, Карп, вот это и скажи: «Пришёл, мол, Таро, хочет видеть тебя!»
Вынул Таро из-за пазухи деревянный гребень, который бережно хранил в пути, отдал его Карпу. Взял Карп гребень и скрылся в волне… Не прошло и минуты, как стрелой выскочил он из озера и три раза подпрыгнул вверх.
— Молчаливый Дракон, — сказал он, — взял гребень, заплакал и просил передать, что выйдет сейчас.
— Тогда это и правда моя мама! — воскликнул Таро. Распрямился он, сжал кулаки и крикнул громко: — Мама!
Задрожала вода, засверкала золотым светом, и показался из воды огромный Дракон.
Подплыл он к берегу, устремил на Таро незрячие очи, вытянул вперёд длинную шею.
— Мама! Это я, Таро!
Обнял Таро Дракона за шею, погладил ласково, и покатились из глаз Таро слезы, круглые, как горошины.
— Пришёл ко мне… И так далеко, в эту Северную сторону… Ах, если бы я могла хоть одним глазком взглянуть на тебя, посмотреть, какой ты стал большой да сильный!
— Наконец я нашёл тебя, мама, и теперь мы всегда будем вместе, — сказал Таро.
Услышал эти слова Дракон, и из его слепых очей потекли горячие слезы.
— Какой же ты добрый, Таро! Неужели ты будешь жить вместе со мной, с таким чудищем?
— Конечно, мама. И бабушка и все остальные — все будут жить вместе с тобой… Скажи только…
Умолк Таро, подумал: «Может, не спрашивать?» И всё же решился спросить у матери:
— Скажи только, отчего же стала ты Драконом, мама? Нельзя ли тебе снова обратиться в человека?
ПОЧЕМУ СТАЛА Я ДРАКОНОМ
Опустило голову чудище, услышав вопрос Таро, вздохнуло и стало рассказывать:
— А случилось всё оттого, что нарушила я обет. Верно, слышал ты старое поверье: «Тот, кто съест три рыбы один, станет чудищем водяным». А было это весной. Пошла я вместе со всеми в горы на работу, хоть и тяжело было мне идти тогда, потому что носила я тебя под сердцем. И ничего не хотелось мне: ни лепёшек, ни каши просяной, ни воды ключевой. И не нужно было бы мне вовсе тогда в лес ходить, да нужда заставила. Отец-то твой умер, и идти, кроме меня, было некому.
Увидели односельчане, что тащусь я через силу, пожалели, оставили меня обед варить, а сами в лес ушли.
Обрадовалась я доброте людской. Села под деревом, ноги вытянула, отдыхаю. Но вот стало солнце садиться, пошла я за водой на реку. Смотрю — плывут по реке три рыбы. И такие большие да жирные.
Вошла я в воду, хоть и холодна она была, схватила рыб.
«Вот и угощение всем! — подумала я. — Вот обрадую всех…» Развела костёр, стала рыбу жарить. А люди всё не возвращаются. И захотелось мне есть. Уж очень вкусно пахли жареные рыбы. «Съем-ка я одну рыбку, — подумала я. — А когда все придут, есть не буду». Подумала так и положила в рот кусочек рыбы. До чего же она была вкусной! Никогда не ела я такой вкусной рыбы. Не успела оглянуться, а рыбы как не бывало. Не стерпела я — съела вторую, а за ней и третью. Опомнилась, да поздно. Чувствую в груди жар, словно полыхает там костёр, горло пересохло. Наклонилась к бочонку, стала пить воду. Но сколько ни пила, жажда не проходила. Бросилась я к реке, нагнулась и стала пить воду прямо из реки. Чувствую, вся кровь от сердца отхлынула.
Что было потом, не помню… Очнулась, смотрю: уже я не я, а страшное Чудище Водяное, и живу я в глубоком озере, а когда оно появилось — не знаю.
И вспомнила я тут старую заповедь: «Тот, кто съест три рыбы один, станет чудищем водяным». Вспомнила я, да поздно. Тот, кто думает только о себе, не может быть человеком…
Прервала тут свой рассказ мать Таро, тяжело вздохнула. И припомнились ей печальные дни жизни после того, как стала она Драконом. Как тосковала она о человеческой жизни там, во тьме, на дне глубокого озера, куда не проникал даже луч света! Но разве не была она сама виновата в своём несчастье! Ведь она нарушила людской обычай. Потому и жила одна, в грязном иле…
— Но это несправедливо! — вскричал Таро яростно. — Это несправедливо! Ведь ты носила меня под сердцем, потому и съела те несчастные три рыбки. И за это ты лишилась права быть человеком. Не слишком ли жестоко наказание?
— Ах, Таро! Нельзя, чтобы кто-то один был сыт, а другие голодали. Этот обычай рождён суровой жизнью в горах.
— Да, этого не случилось бы, если б было вдоволь рыбы, вдоволь вкусных рисовых колобков. Как, например, в той деревне, которую я освободил от Чёрного Чёрта. Река даёт им карпов, лещей, угрей. Лес — грибы, ягоды, хурму и каштаны. Поля — горы вкусных рисовых колобков. Ах, как ароматно они пахнут! Если б всего было вдоволь, никто не стал бы судить, кто съел больше, кто меньше. И никто не клял бы себя за то, что съел три лишних рыбки…
И вспомнил тут Таро о печальной жизни своей несчастной деревни, и донёсся до него явственно голос бабушки, которая, согнувшись в три погибели, раскидывала по полю бобы, приговаривая, как молитву:
«Эх, было бы у крестьян побольше земли, — подумал Таро. — Была бы на месте этого озера пашня!»
ПРОСЬБА ТАРО
— Мама! — сказал Таро и взглянул на мать. — Хочу рассказать тебе о своей мечте. Я бы жизни не пожалел ради неё.
— Что же ты задумал, сын? — спросила мать. — Скажи мне.
— Я… я хочу выпустить воду из озера в море, землю вспахать и засадить рисом.
Удивилась мать, услышав такие слова, ничего не сказала.
— Долог был мой путь к тебе, мама. И всюду видел я одни только горы. Куда ни кинешь взгляд — горы, горы и горы. И меж них крохотные поля. Такие маленькие, что, кажется, встанет один человек на него, а другому и места нет. Раньше люди думали, что это и есть человеческая жизнь… Но сейчас они так не думают. «Будет земля, — думают они, — можно вырастить много вкусного риса, и жизнь переменится». Это я хорошо понял, когда шёл к тебе. До сих пор я только и делал, что спал да ел. Ел да спал. А сейчас я знаю, зачем живу. Прошу тебя, мама: отдай мне это озеро. Я разрушу гору, выпущу воду, приведу людей с гор. Мы вскопаем землю, посадим рис, и люди всегда будут сыты. И ни у кого не будет такой печальной судьбы, как у тебя. Отдай мне озеро!