— Нас атакуют! — раздался под окнами крик Джима.
Спустя мгновение распахнулись тяжёлые двери и в покои вбежал Индра, который до этого спал в соседней комнате за стеной. Это окончательно развеяло мой сон, и я приподнялась на постели.
— Друзья, кажется, у нас гости! — его изумрудные глаза горели огнём, а голос напоминал львиный рык.
— Мы слышали, Индра! — ответил Деннис, одеваясь на ходу. — Давайте-ка посмотрим, кто пожаловал на этот раз.
Едва успев одеться, мы поднялись на одну из башен и увидели, что неприятель уже подошёл к броду. На сей раз Аббат сообразил прислать отряд лучников и инженеров. Наши стрелки́-арабы мигом натянули тетиву и на неприятеля дождём полились десятки стрел. В то же время и вражеские стрелы взмыли над нами. Вдруг Деннис вскрикнул, как-будто его пронзила резкая боль.
— Мауля́и! * — под свист стрел и стоны павших загалдели лучники.
Я не сразу поняла, что произошло, но инстинктивно обернулась. Огнедышащее чудовище не испугало бы меня так же сильно, как то, что предстало перед моим взором. В грудь моего возлюбленного, острым осколком, вонзилась вражеская стрела, по рубашке все больше и больше расплывалось багровое пятно, а лицо его стало белее мела. В глазах Индры отражался ужас, а я почувствовала как по моей голове побежали мурашки.
— Боже! Любимый! — закричала я. Он посмотрел на меня, попытавшись улыбнуться, погладил по щеке и, от обильной кровопотери, начал терять сознание.
— Друг! — Индра мгновенно подхватил его и понес в башню.
Там дежурил лекарь Карл Роттерби. Увидев, что Деннис ранен, он схватил сумку со снадобьями, бросился к нему и стал осматривать рану.
— Стрела не задела сердце, но вонзилась глубоко, — заключил он. — Его светлость потерял много крови.
Вытащив стрелу, лекарь остановил кровотечение и перевязал рану.
— Остальное в руках Господа, — вздохнул он.
Неприятельские лучники и инженеры, тем временем, даже не успев построить осадных машин, были разбиты хорошо обученными арабскими стрелка́ми. Тучных монахов, которые вскоре подошли следом за лучниками, постигла та же судьба.
Деннис так и не пришел в сознание. Индра перенес его из башни домой и уложил на кровати в покоях. Мы сели рядом. На белой повязке вновь появилось багровое пятно крови, которая просочилась из раны. Индра приложил ухо к его груди, пытаясь услышать биение сердца. Изумрудные глаза ракшаса все больше и больше наполнялись ужасом.
— Нет. Господи, этого не может быть! — содрогаясь от рыданий я сжала руку Денниса. Она была белой и такой холодной, что в моих жилах заледенела кровь.
Индра упал на колени, воздел руки кверху и закричал так, что мне пришлось закрыть уши ладонями:
— Кришна! Ганеша! Боги! Вы избавили меня от рабства! Избавьте же и моего друга от смерти!
Мы ничего не сказали Кристине, так как боялись ранить материнское сердце. Несколько часов, в глубокой скорби, мы провели у кровати, пока не пришел Карл Роттерби, держа в руках кожаную сумку со снадобьями и какое-то белое полотно, от вида которого мне стало совсем дурно. Лекарь попросил нас удалиться. Мне казалось, что вот-вот я упаду без чувств, поэтому держалась за Индру, когда мы направились в сад.
До самого вечера мы сидели на скамье под пальмой во внутреннем дворе дома. Индра свесил голову и закрыл глаза, на него было жалко смотреть. Я горько плакала, уткнувшись лицом в его пушистую грудь.
«Деннис умер. Он ушёл от нас и больше никогда не вернётся», — бешено стучало в висках.
Плач не давал дышать, вместе со слезами уходили силы. Случившееся казалось кошмарным сном. Сном, после которого не будет пробуждения.
— Аида! Так это ты так громко плачешь? Что случилось, любимая? — послышалось мне.
«Я в бреду, — мелькнула мысль в мучительно болящей голове. — А может быть, я тоже умерла?».
— Индра, Аида! Да чего вы плачете-то?
Снова! Я посмотрела на Индру и мы встретились взглядом. Судя по его удивлённым глазам, голос исходил не от него. Опомнившись, и осмотревшись по сторонам, мы увидели у дверей дома Денниса. На его груди была свежая белая повязка. Не веря своим глазам, мы вскочили со скамьи и с ликованием бросились к нему. Слёзы скорби сменились слезами счастья. Оказалось, Карл Роттерби собрал целебные растения и изготовил снадобье, которое помогло вернуть сознание.
— А я видел Небеса, — мечтательно произнёс юноша, обняв нас за плечи. — Когда я ощутил боль в груди, у меня потемнело в глазах. Потом в этой тьме я увидел полосу света и божий ангел вознёс меня в высь. Там, наверху было так светло, что свет слепил глаза, и там меня встретил Иисус Христос. Он не называл Своего имени, но, почему-то, я сразу понял, что это Он. Иисус показал мне всё Его Царствие, а потом сказал: «Сын мой, твои дела на Земле ещё не завершены, возвращайся обратно».
Мы слушали его, роняя слёзы.
— Неужели ты видел Кришну? — мурлыкнул Индра. — Неужели Кришна не только услышал наши молитвы но и самолично дал ответ!
Эта история навсегда стала для нас откровением.
Я потеряла отца. Теперь, из-за Аббата чуть не потеряла возлюбленного. Можно закрыть глаза на многое, многое можно простить. Но не это. Я дала себе слово воздать священнику сполна за то, что он сделал. Теперь я убедилась, что путь к нам через брод надёжно защищён и можно начинать собирать армию. Любая ошибка влечет за собой множество смертей, поэтому в военном деле лучше не спешить, а тщательно все продумать и взвесить, как львица, которая долго собирает все свои силы, чтобы сделать один бросок и уже наверняка настигнуть добычу.
Нанять нужное количество воинов не составило большого труда. В первую очередь из Аравии были приглашены тридцать ассасинов. Через несколько дней они пришли к замку вереницей, напоминающей чёрную кобру, стремительно ползущую по пустыне. Зрелище ещё более захватывающее дух, чем мечники Волка, которые с трудом переставляют ноги. Молодые мужчины в черных легких доспехах и капюшонах, прикрывающих нижнюю часть лица, снаряженные кагинавами, подошли к нам лёгкой поступью, словно, паря в воздухе и поклонились. Движения их были плавными и грациозными, как у диких кошек. Говорили ассасины полушепотом, голоса их были подобны шелесту ветра.
— Нахн ша́фарат ха́да, ** — молвил один.
— Маля́ик алаинтика́м, *** — эхом вторил ему другой.
После нескольких успешных занятий Деннис уже мог немного объясняться с арабами.
Вечером к лагерю подъехали и долгожданные конные лучники. Они были в белых чалмах и красных халатах, а восседали на вороных жеребцах, как две капли воды похожих на Гияса. Они так же учтиво поклонились.
— Альхиса́н сари́я! **** — с гордостью произнёс главнокомандующий.
Мы составили план и назначили удар по аббатству через день, на утро. Сразу идти в атаку было нельзя: нужно дать воинам отдохнуть с дороги и набраться сил. С другой стороны медлить тоже нельзя, ибо каждый день Аббат упорно посылает к нашим башням многочисленные отряды монахов, которые бездарно гибнут под градом стрел, каждый день лекарям приходится сжигать их разлагающиеся под солнцем тела, а это адский труд. К тому же, жаль монахов и лучников, отдающих свои жизни, не понимая, во имя чего.
Когда пробил час, дисциплинированные наёмники построились у лагеря в ожидании приказа.
— О, какие молодцы! — обрадовался Деннис, — Аида, позволь я сам поговорю с солдатами, интересно, хорошо ли они меня поймут.
Он весьма складно объяснил наёмникам, что для того, чтобы добраться до монастыря, необходимо переправиться через брод, который находится к востоку, на вершине водопада, там где расположены башни, затем пройти вдоль реки на запад. По прибытии нужно уничтожить стрелков на башнях, затем монахов, которые будут рваться в бой, а самого Аббата изгнать с этой земли, дабы он всю оставшуюся жизнь нёс епитимью за положенные жизни своих и наших ни в чем не повинных людей.