Четко подстрижена челка.
Возраст? А возраста нет.
Вечнозеленая елка,
В белый глядящая свет.
СЕСТРА
Медицинская сестра,
Милосердная сестрица,
При дороге, у костра,
Дай, пожалуйста, напиться.
Кто придумал так назвать,
Так позвать, зайдясь от боли,
Не жену, не дочь, не мать,
А сестру в широком поле?
Подойди ко мне, сестра,
В душной стонущей палате,
Среди ночи и с утра,
В снегом пахнущем халате…
Если ж все идет к добру
И другие ждут задачи,
На вчерашнюю сестру
Смотрят чуточку иначе.
В КОНЦЕ ВОЙНЫ
Не то чтобы стройный рассказ
Из жизни тогдашнего тыла,
Но я представляю сейчас
Примерно, как там это было.
Все ближе победная весть.
Девчонки в смятенье высоком.
Не голод, но хочется есть
Да бьет возбуждения током.
Соленый огурчик один
Запутался в длинном укропе.
А мы — среди чуждых равнин
Давно уже в старой Европе.
А здесь громыхает салют.
Снимают защитную штору.
Болтают, что скоро сольют
Мужскую и женскую школу.
ВЕРНОСТЬ
Затихли грозные раскаты,
Свершилось мира торжество…
К вдове погибшего комбата
Заехал верный друг его.
Сошел на станции, и пеший
Прошел он верст примерно пять.
Не для того, чтобы утешить, —
Чтоб вместе с ней погоревать.
Он на крыльце поставил вещи
И постучал в косяк окна.
Он не знаком был с нею прежде,
Лишь знал — красавица она.
Он красоту ее увидел,
Едва лишь глянул па свету,
И вдруг почти возненавидел
Ее за эту красоту.
Он представлял ее другою:
Жена погибшего, вдова.
А эта может быть вдовою,
Пожалуй, год, от силы — два.
Перенесет она разлуку
И снова жизнь начнет свою.
И он душой страдал за друга
Так, словно сам погиб в бою.
И словно кто его обидел,
Встав, как соперник, на пути,
Он всех мужчин возненавидел,
Что могут впредь сюда войти…
…А было в комнате уютно,
Легко текла беседы нить.
И вдруг мучительно и смутно
Не захотелось уходить.
И в то же самое мгновенье
Он ощутил в своей груди
И робость, и благоговенье,
И неизвестность впереди.
Она предстала в новом свете,
Явилась в облике ином…
Уже настал конец беседе,
И рассветало за окном.
Осенний дождь стучал уныло,
О чем-то давнем выводя.
Лишь до порога проводила
Она его из-за дождя.
Он под дождем слегка согнулся,
Пошел, минуя мокрый сад.
Сдержался и не оглянулся
На дом, где прежде жил комбат.
ВСТРЕЧА
Пока дрались солдаты
На дальних рубежах,
Ровесницы-девчата
Росли, как на дрожжах.
Воспоминаний груды
Мы за собой влекли…
Взрослы и полногруды,
Встречать они пришли.
Был прежде стан их тонок,
Был беспричинен смех.
Мы помнили девчонок
Совсем-совсем не тех.
А эти опьяненно
Глядят — не сводят глаз
И посреди перрона
При всех целуют нас.
И слезы проливают,
Не утирая их,
И нас припоминают —
Совсем-совсем других.
РАССКАЗ ЗА СОСЕДНИМ СТОЛИКОМ
Вернулся в городок,
А мне сказал наш завуч:
— Уже второй годок
Петрова вышла замуж.
И вся моя семья
Ее не извинила, —
Мол, Танька-то твоя
Как подло изменила!
Шла, помню, у пруда
И вздрогнула сначала,
А подошла когда,
То так она сказала:
— Прости, дружок, меня,
Что не сдержала слово,
Но ведь не знала я,
Увидимся ли снова.
Моя, солдат, вина —
Не выполнила долга,
Но только ведь война
Тянулась больно долго…
Не смог смириться я,
А все ж не подал виду,
И начал жить, тая
Ту горькую обиду.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Вернулся муж с большой войны.
Ушла родня, все гости тоже,
И слушал он шаги жены,
Уже в постели мягкой лежа.
В буфет посуду убрала,
Поднять окурок наклонилась, —
Сняла скатерку со стола
И, наконец, угомонилась.
Шинели тронула рукав,
Щекой припала, вся зарделась,
Потом прошла за старый шкаф,
Свет погасила и разделась.
ДЕМОБИЛИЗОВАННЫЙ
Не успевший загореть,
Белотелый, без рубахи,
Во дворе колол он плахи —
Любо-дорого смотреть.
Он работал в летний зной
У дощатого сарая,
Пот обильный утирая
Локтя тыльной стороной.
— Веселей давай ходи! —
Подавал он зычный голос.
(Рос дремучий рыжий волос
На плечах и на груди.)
Он поглядывал кругом,
Он колол легко, без спешки
И отпихивал полешки
Элегантным сапогом.
Он колол бы дотемна:
В нем, бурля, гуляла сила.
И дрова в сарай носила,
Как во сне, его жена.