— Это твоя новая магия в работе, — сказал мне Неро. — Один из неприятных побочных эффектов получения ангельской магии. Превращение в ангела подстегнуло твою магию до запредельного уровня, но в то же время взвинтило твои эмоции.
Что-то защекотало мою спину — возможно, мои взвинченные чувства улавливали частички пыли. Но обернувшись, я увидела не пыль. Я увидела крылья. Мои крылья.
Я провела пальцами по мягким перьям, и страх уступил место изумлению. Мои крылья были почти полностью белыми, за исключением последних нескольких дюймов, которые сочились ярким цветом. Прямо на моих глазах яркие красно-оранжевые кончики крыльев сделались розовыми.
— Совсем как мои волосы, — прокомментировала я.
Мои волосы тоже меняли цвет в зависимости от настроения. Иногда они даже менялись в зависимости от того, какой магией я пользовалась в данный момент. Я гадала, будут ли мои крылья делать точно так же.
Я сотворила облачко снежинок над головой, и мои крылья действительно превратились из бело-розовых в яркие лазурно-голубые.
— Они прекрасны, — взгляд Неро скользнул по моим крыльям. — Я так и знал, что они будут прекрасны, когда ты станешь ангелом, — выражение его лица оставалось настороженным.
— Что не так? — спросила я.
— Фарис идёт сюда.
— Когда?
Полыхнула магия, и затем Бог Божественной Армии оказался в нашей квартире прямо передо мной.
— Прямо сейчас, — Фарис шагнул ко мне. — Привет, дочка.
Мой пульс подскочил, горло сдавило. Вся надежда на то, что Фарис — не мой отец, умерла. Его слова сделали всё это таким реальным. Я его дочь. Дерьмо.
— Ну? — голос Фариса сделался нетерпеливым. — Разве ты ничего не хочешь сказать?
Неро пропал. Я осмотрелась по сторонам, но нигде его не нашла.
— Что вы сделали с Неро? — потребовала я.
Фарис нахмурился.
— Не на такое приветствие я надеялся.
Я положила руки на бедра.
— Так что, мне не стоило отменять парад в вашу честь?
— Как всегда дерзишь. Твои новые крылья тебя от этого не излечили, — его раздражённая магия затрещала и забурлила вокруг меня.
Моя магия рявкнула в ответ.
— С твоим драгоценным архангелом всё в порядке, — он бросил на меня тяжёлый взгляд, выражавший угрозу. — А теперь контролируй свою магию. Она совершенно неуправляемая.
Я проигнорировала его.
— Почему вы отослали Неро?
Неро служил моей опорой. Он всегда присматривал за мной, стоял на моей стороне. Когда он рядом, я никогда не одинока. Фарис лишил меня этой опоры.
— Я хотел поговорить со своей дочерью наедине, — он накрыл мою ладонь своей.
Я оказалась наедине с ним. Уязвимая. Я отпрыгнула назад, меня заполонила жгучая нужда найти оружие — и желательно заколоть им Фариса. Но на моем теле не было оружия. Я была одета в одну лишь майку и шорты, безо всяких сумок, ремней и кобур.
Затем я вспомнила про свою магию. Вот моё оружие.
Удар телекинеза вылетел из моего тела, отбросив Фариса назад.
Он слишком быстро опять очутился рядом со мной.
— Хорошо, — кивнул он. — Очень хорошо. Твоя магия отлично расцвела, — он говорил так, будто обсуждал оружие удачной сборки.
— Держитесь от меня подальше, — прорычала я.
Фарис продолжал приближаться. Он уже слишком близко.
Я побежала на противоположный конец комнаты. Я оказалась там в мгновение ока. Я никогда в жизни не двигалась так быстро. Моя новая ангельская магия действительно отменно прокачала все мои способности.
Мое сердце бешено колотилось. Я так испугалась — нет, я пришла в ужас. Усиление магии — это круто, но эмоциональная турбулентность от превращения в ангела сводила это преимущество на нет. Не то чтобы у меня был выбор. Для меня уже слишком поздно.
Показывая, какой он замечательный папочка, Фарис сообщил мне без промедления и жалости:
— Эмоциональная турбулентность станет ещё хуже, когда ты станешь божеством.
— Вы читаете мои мысли.
— Да.
— Мне это не нравится.
— Твои бешеные эмоции рассеяли твои ментальные защиты, — сказал он. — После должных тренировок и соответствующей закалки магии, твоё настроение стабилизируется через несколько дней. Я могу помочь тебе с этим, — он протянул руку.
Я с презрением уставилась на его ладонь.
— Вы уже сделали достаточно, — рявкнула я.
— Я не имел никакого отношения к замыслу Атана использовать твою магию для поисков его сестры. К сожалению, — он рассмеялся. — Изумительный план. Алерис был просто не в себе, когда ты содрала повязку со шрамов его морали.
— Я говорила не про замысел Атана.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, дочь, — Фарис произносил слово «дочь» как «пистолет» или «меч».
Я тяжело сглотнула.
— У меня есть вопросы.
— Ну конечно, — самодовольно ответил Фарис.
— Вы меня выдадите?
— А ты как думаешь?
— Пока Алерис не раскрыл ваш секрет, моё разоблачение грозило разоблачением и вам, — сказала я. — Но теперь боги знают о вашем романе с демоном, так что вы можете бросить меня на съедение волкам, чтобы спасти себя. Использовать меня, ваше «оружие», как разменную монету.
— Неплохая мысль.
— Но я не думаю, что вы так поступите, — продолжила я. — Конечно, отнюдь не потому, что я вам небезразлична. А потому что вы планируете использовать меня против демонов и, возможно, против других богов.
— Никто не может управлять бессмертными артефактами так, как ты. Так полно. Так совершенно, — сказал он. Я буквально видела, что в его глазах зарождаются миллионы махинаций и искрят там как звёздочки.
— Вы намеревались создать сбалансированную личность со светлой и тёмной магией. Вот почему вы завели роман с Грейс. Таков был ваш план с самого начала — выковать живое оружие из светлой и тёмной магии. То же, чем занимается Меда.
— Меда с помощью дефектных методов Стражей пытается добавить тёмную магию тому, у кого есть светлая магия, — сказал Фарис. — Даже если она преуспеет, те солдаты никогда не будут такими же, как ты. Они никогда не будут обладать истинным балансом и никогда не станут такими же могущественными, как первородные Бессмертные. Работа Меды — прививка, халтура, если так тебе угодно. Ты же, Леда — нечто совершенно иное. Ты особенная.
Когда он использовал слово «особенная», он, конечно, не подразумевал, что я особенная для него, или же что он беспокоился обо мне. Нет, он говорил так, будто я единственное в своём роде оружие, которое ему не терпелось обрушить на ничего не подозревающего врага.
— Я была вашей завершающей фазой, — осознала я.
Он вскинул брови.