– Что такое, дорогая? Тебе приснился плохой сон?
Лиза судорожно сглотнула, не в силах вымолвить ни слова. Кэтрин выглядела точно также, как до аварии, словно никогда и не болела.
– Мама, – прошептала Лиза.
Кэтрин вопросительно посмотрела на нее, и Лиза решилась задать мучивший ее вопрос, хоть это и было безумием.
Внизу раздался звонок.
– Кто это так рано? – удивилась Кэтрин, направляясь к двери. – Давай спускайся к завтраку. Сегодня твои любимые гренки и яичница с беконом.
Лиза ошеломленно смотрела, как мама выходит из комнаты, и боролась с желанием броситься к ней, обнять ее колени и рыдать от счастья. Может, она умерла на том странном пляже и попала на небеса?
– Лиза, дорогая! – позвала снизу Кэтрин. – У нас гость. Говорит, что твой знакомый по университету!
Университету? Это наверняка какое-то чудо. Если бы только Цирцен был рядом...
Лиза надела свой любимый белый халат и вышла из комнаты, но едва она начала спускаться по лестнице, как вдруг застыла. Сердце учащенно забилось в ее груди.
Внизу стоял лорд Броуди, ее Цирцен, и улыбался ей. И тут же горячая волна его любви незримо плеснула в ее грудь, в сердце, в душу.
Лиза едва не лишилась чувств от счастья. На Цирцене были дорогие итальянские туфли, брюки и тенниска, грозившая вот-вот лопнуть на его могучей груди. Он был чисто выбрит, а волосы были стянуты в «конский» хвост кожаным ремешком.
Лиза только покачала головой, представив себе, какой фурор он производил, когда шел по улице, хотя потертые джинсы пошли бы ему куда больше.
– Миссис Стоун, вы позволите украсть у вас Лизу и пригласить ее на завтрак? Нам очень нужно поговорить.
Кэтрин бросила оценивающий взгляд на потрясающе красивого кавалера своей дочери и кивнула.
– Конечно. Хотите кофе, пока Лиза переоденется?
– Надень джинсы, – шепнул Цирцен Лизе. Его голос был глухим от едва сдерживаемого желания.
Кэтрин сразу заметила выражение лица Лизы. Она недоумевала, почему дочь не сказала ей, что встречается с таким красивым мужчиной. И, судя по всему, они влюблены друг в друга по уши. Впрочем, когда Кэтрин в свое время встретила Джека, она тоже никому не говорила о нем, потому что это была настоящая любовь, которая касается только двоих и никого больше.
Лиза, не в силах сдвинуться с места, смотрела на Цирцена. Как он здесь оказался? Как случилось так, что ее отец жив, а мама здорова?
– Как ты это сделал? – Лиза с трудом выговорила эти слова – слишком велико было потрясение.
– Сделал что? – поинтересовалась Кэтрин.
– Нам о многом надо поговорить, Лиза, – осторожно ответил Цирцен.
– Судя по акценту, вы шотландец, – заметила Кэтрин. – Мне всегда так хотелось побывать в этой чудесной стране, и мы с Джеком собирались поехать туда этим летом.
Цирцен подошел к Кэтрин и поднес ее руку к губам.
– Я был бы счастлив принять в своем замке родителей Лизы.
Лиза никогда не видела маму такой ошеломленной.
– В замке? – переспросила она. – Неужели у вас есть замок? Ой, кофе закипел, я сейчас...
Она направилась было в кухню, но заметила, что дочь по-прежнему стоит на лестнице.
– Лиза, ты что, заснула? Вы же идете завтракать! Давай, быстренько одевайся.
Лиза машинально кивнула, но тут до нее наконец дошло, что мама совершенно здорова, и она бросилась за ней в кухню.
– Мама!
Кэтрин обернулась и удивленно посмотрела на нее.
– Ты какая-то странная сегодня. – Она улыбнулась и шепнула на ухо дочери: – Потрясающий мужчина! Почему ты ничего не говорила мне раньше?
Лиза обняла ее.
– Я люблю тебя, мама.
Кэтрин улыбнулась той счастливой улыбкой, которой Лиза не видела на ее лице с тех пор, как умер отец... там, в другой жизни.
– И я люблю тебя, дорогая. Только не говори мне, что ты беременна и побыстрее хочешь замуж, – поддразнила ее Кэтрин. – Я еще не готова расстаться с тобой.
Рука Лизы сама опустилась на живот, и ее глаза широко открылись.
– Я... я... я побежала одеваться.
Лиза оглядела номер отеля, который предусмотрительно снял Цирцен. Она не переставала удивляться происходящему. И тому, как легко он чувствовал себя в ее веке, и как играючи вел машину. А потом она напомнила себе, что он всю жизнь был завоевателем, поэтому двадцать первый век стал для него очередным вызовом, и Цирцен хотел доказать, что он и здесь может быть хозяином положения.
Он кое-что рассказал ей по дороге в отель и, как бы между прочим, заметил, что простил ей ее бегство. Но по его голосу Лиза поняла, что ее поступок причинил ему боль. Потом Цирцен объяснил, как они с Адамом изменили ее будущее, и рассказал ей об острове, на котором она была все это время, хотя и вне времени.