Р а г и м о в. И ты поверил в то, что я катался на людях?!
Д а ш д а м и р о в (жестко). Я видел фотографию своими глазами. (Встает, отходит к окну.)
Рагимов долго молчит.
А л и (Мансуру). Энвер хочет сразу после свадьбы уехать.
М а н с у р. Отпуск кончается?
Э н в е р. Дело не в отпуске.
М а н с у р. А что случилось?
А л и (состроив многозначительную мину). Ты же знаешь… (Энверу.) Разлей.
Э н в е р (разливает вино). Когда я получил от нее письмо, мне было очень больно — слишком быстро она все забыла. Ты же помнишь, сколько лет я ее любил, еще отец мой был жив.
А л и. Я тоже помню.
Э н в е р. Но когда я приехал сюда и увидел, кто стал ее мужем, я понял, что она предала не только меня, но и наше детство, наши мечты, наши книги, нашу школу, наших друзей…
А л и (выпив). Хор-рош пиво!
Р а г и м о в. Какие все же подлецы бывают на свете!
Д а ш д а м и р о в (усмехается). Ты хочешь сказать, что фотография была фальшивая?
Р а г и м о в. Нет… Но если бы ты знал, как это получилось… Невероятная история. Через два или три месяца после моего назначения туда, когда я попытался навести порядок в районе, меня попросили поехать в один отдаленный колхоз. Целый день мы осматривали его, а к вечеру пошли пешком на птицеферму. Там надо было перебраться через ручей, и оказалось, что все, кроме меня, в сапогах, один я в туфлях. Меня начали хором уверять, что я могу простудиться, если полезу в воду, — дело было осенью. А тут, как назло, какой-то здоровый парень вызвался перенести меня через ручей. Я, конечно, отказался… Все принялись меня уговаривать, и в конце концов, чтобы не задерживать всех, мне пришлось согласиться… Только полезли в воду, слышу: «чик» — председатель райпотребсоюза фотоаппаратом щелкнул. «На память, говорит, на добрую память о совместной работе». А председатель колхоза, — хороший парень был, умер недавно, — подошел ко мне, говорит: «Не нравится мне, что он вас сфотографировал, подлый он человек». Да я и сам почувствовал, что совершил ошибку. И даже удивился, когда эта фотография потом так нигде и не всплыла…
Д а ш д а м и р о в. Жаль, я не сохранил ее тебе на память.
Р а г и м о в. Какие все же подлецы бывают на свете! Этот тип сейчас в Баку работает и очень ласково со мной здоровается… Поверь, все было так, как я сейчас тебе рассказал.
Д а ш д а м и р о в. Это не имело значения ни тогда, ни сейчас. В деле лежала фотография, которой было достаточно, чтобы решить твою судьбу, а как она появилась, никого не интересовало. И я рисковал шкурой, когда ее уничтожил…
Р а г и м о в. Спасибо, Габиб!
Д а ш д а м и р о в (сухо). Не за что.
М а н с у р (Энверу). А ты не можешь предположить, что они любят друг друга?
Э н в е р (возмущенно). О чем ты говоришь?! Ты видел, как он с ней обращается?
А л и. Она его не боится. Все боятся его, а она нет…
Р а г и м о в. Ты так и не женился после смерти Тамары?
Д а ш д а м и р о в. Нет.
Р а г и м о в. А как сын? Ты доволен сыном?
Д а ш д а м и р о в. Нет.
Р а г и м о в. Сколько ему лет? Он, по-моему, ровесник моему Октаю…
Д а ш д а м и р о в. Двадцать семь лет моему сыну. (Сухо.) У тебя еще есть вопросы?
Э н в е р. Рано или поздно они разведутся, она не сможет с ним жить.
Р а г и м о в. Габиб, ты должен меня понять. Я всю жизнь старался быть честным человеком и перед собой, и перед людьми. Если бы правда сейчас была на твоей стороне, я бы голову за тебя положил, но…
Д а ш д а м и р о в (перебивает его). Ладно, хватит. Надоели мне эти разговоры. Какая мне разница, что бы ты сделал, если бы я был прав. Мне нужна твоя помощь, и ты мне помочь должен. Я же не выяснял тогда, прав ты был или нет…
Р а г и м о в. Я добьюсь для тебя самой высокой пенсии.
Д а ш д а м и р о в (иронически). Спасибо.
М а н с у р. Может быть… Но, по-моему, они все же любят друг друга.
Р а г и м о в. Пойми, Габиб, если ты не уйдешь с работы, эти люди перестанут верить в справедливость.