С а л а е в. Да, уверен.
Г о л у б о й. Интересно. А почему именно там, а не где-нибудь в другом месте?
С а л а е в. Я был там в двух экспедициях.
Г о л у б о й. Студентом?
С а л а е в. Да.
Г о л у б о й (смеется). А может быть, в Сибири вообще нет нефти? Что тогда? Я лично далеко не убежден в том, что она есть. Но работа есть работа. Мы государственные служащие и должны выполнять возложенные на нас обязанности независимо от наших настроений и мнений.
С а л а е в. Я придерживаюсь другой точки зрения.
Г о л у б о й. На что?
С а л а е в. На все.
Г о л у б о й. Салаев, я пришел сюда не для того, чтобы выслушивать чьи-то мнения. Еще раз повторяю: это ваше глубоко личное дело — ваши точки зрения. Запрячьте их поглубже и поменьше высказывайтесь, чтобы не очень обращать на себя внимание…
С а л а е в (подчеркивая каждое слово). В этом районе, где сейчас ведет разведочные работы наша экспедиция, нефти нет. Что же касается Сибири вообще, то, в отличие от вас и многих людей, я абсолютно убежден в том, что нефтяные запасы ее огромны и рано или поздно будут обнаружены. Я в это верю. А если бы не верил, то дня лишнего здесь не прожил бы.
Г о л у б о й. Слушайте, Салаев, не стройте из себя Зою Космодемьянскую. Сейчас не война. Работайте, как все, и нечего выпендриваться. Это не вашего ума дело, есть в Сибири нефть или нет. Еще раз повторяю: ваше или даже мое мнение никого не интересует, для этого существуют государственные органы. Они решают эти вопросы, а наше с вами дело — выполнять их решения независимо от того, нравятся они нам или нет. Что же касается тайных собраний, которые вы здесь проводите с рабочими и служащими экспедиции, то это уже выходит за рамки вашего личного мнения или точки зрения и похоже на прямой саботаж. Насколько мне известно, революция у нас в стране уже совершена, так что вы лучше бросьте ваши штучки и не стройте из себя вождя пролетариата и гения какого-то, а не то все это может для вас плохо кончиться. Очень плохо. Предупреждаю вас в последний раз.
С а л а е в (приближается к Голубому). Я думал, ты просто дурак, а ты, оказывается, еще и… А ну, пошел отсюда!
Голубой пятится от идущего на него Салаева. Аня из балка с тревогой наблюдает за происходящим.
Г о л у б о й. Спокойней, спокойней!
С а л а е в. Жаль, что избить тебя нельзя. В тюрьму посадишь. С каким удовольствием расквасил бы я твою рожу, чтобы поняли наконец ты и тебе подобные, что угрозами и страхом ничего хорошего от людей не добьешься.
Аня выскакивает из балка и бежит к Салаеву.
А н я. Фарид, остановись! (Хватает его за руку.)
Г о л у б о й. Успокойте его, Бекетова. Он нервный, оказывается.
С а л а е в. Пошел отсюда, я тебе говорю!
Г о л у б о й. Иду, иду. Успокойтесь. Психопат какой-то. (Поспешно уходит.)
А н я. Ну, успокойся, пожалуйста. Ну что ты так бесишься? Из-за какого-то дурака.
С а л а е в. Да не дурак он, поймите же вы! И не в нем одном дело! Сотни тысяч таких во всем мире, сотни тысяч… И всегда будут…
А н я (улыбаясь). Ну зачем же так обреченно? На тебя это не похоже. А перевоспитание?
С а л а е в. Если бы можно было так легко формировать человека, он давно исчез бы как вид, так же, как исчезли мамонты и другие ископаемые существа. В том-то и дело, что человек стоек во всех своих качествах, и в самых прекрасных, и в самых низменных. И всегда были и будут Юлиусы Фучики, Зои Космодемьянские и Коперники. И толкает их на подвиг любовь к людям. Любовь к людям, накапливаемая из поколения в поколение. Но такие, как Голубой, тоже сложившийся и определенный тип. Тип — что прикажут, то и сделаю. Буду гуманным, если так принято вокруг, если выгодно, буду убежденным, если есть на это спрос, буду жестоким, если это требуется. Буду, буду, буду всем, кем угодно, лишь бы выжить, лишь бы преуспевать, лишь бы обогнать других.
А н я. Да успокойся ты, возьми коробку.
Салаев послушно поднимает с земли коробку.
С а л а е в. Что это за коробка?
А н я. В ней мои вещи.
С а л а е в. Какие вещи?
А н я (спокойно). Внизу посуда кое-какая и книги. Сверху белье… В общем, то, что нужно на первое время… Я решила остаться у тебя.
Салаев кладет коробку на землю.
Не знаю, как ты к этому отнесешься, но я больше не могу без тебя.
С а л а е в (после паузы). Ты, очевидно, не очень представляешь себе, что означает твое решение.