Э л ь д а р. Ну, тогда ум! Из-за чего-то я же тебе понравился?
В а л я. Знаешь, что я подумала, когда мы с тобой познакомились?
Э л ь д а р. Нет.
В а л я. Как жаль, что он такой умный, подумала я. И тут же потеряла к тебе всякий интерес.
Э л ь д а р. И что же меня спасло?
В а л я. Когда стало известно, что ты на двух лекциях заменишь Бармалея, наши все чуть с ума не посходили от восторга. Особенно девчонки.
Э л ь д а р. Теперь все ясно — ты пала жертвой моей славы!
В а л я. Я очень огорчилась, когда мне объяснили, какой ты знаменитый.
Э л ь д а р. Это еще почему?
В а л я. Я видела тебя пару раз в коридоре и обратила внимание на твое лицо.
Э л ь д а р. Еще бы!.. Значит, все же внешность сработала? Женщина есть женщина. Не ум, не слава, а именно внешность!
В а л я. Какое странное лицо, подумала я. Взрослое, умное и… совершенно беспомощное, как у заблудившегося ребенка.
Э л ь д а р. Ты это брось. У меня сильная, волевая внешность.
В а л я. Да, конечно. Но где-то там, в глубине, сидит ребенок. А потом, когда ты вошел в аудиторию, такой снисходительно-уверенный, как… популярный конферансье в сельском клубе…
Э л ь д а р. Почему конферансье? Могла бы подыскать более приятное сравнение.
В а л я. Популярный баритон тебя устраивает?
Э л ь д а р. Ну, это еще куда ни шло.
В а л я. Даже голос у тебя вначале был такой…
Э л ь д а р. Какой такой?
В а л я. Ну, такой… вполне профессионально-обаятельный… Нотки в нем проскальзывали такие противные… чтобы всем понравиться.
Э л ь д а р (шутливо-категорически). Это ревность! Ты меня ревновала, даже не успев полюбить!
В а л я. Может быть.
Э л ь д а р. За что же ты все-таки меня полюбила?
В а л я. Откуда я знаю?
Э л ь д а р. Могла бы подумать на досуге.
В а л я. А ты знаешь?
Э л ь д а р. Конечно.
В а л я. Скажи.
Э л ь д а р. Только после того, как позавтракаем.
Раздался короткий, нерешительный звонок в дверь, затем тихий стук, почти поскребывание, словно кто-то, начав звонить, испугался звука звонка.
Э л ь д а р. Кто там?
В а л я (встает). Надо одеться.
Неторопливо уходит в спальню. Эльдар открывает дверь. Появляется г о л о в а с о с е д а.
С о с е д (приятно улыбаясь). Доброе утро… Я не помешал?
Э л ь д а р (сухо, но вежливо). Нет… пожалуйста… (Идет к креслу, берется за бритву.)
Голова соседа исчезает, за дверью слышен невнятный торопливый шепот, потом с о с е д возникает опять, на этот раз весь целиком, с головы до ног…
Вы что, не один?
С о с е д. Один, один…
Э л ь д а р. С кем же вы шепчетесь?
С о с е д. Разве?.. (Растерянно оглядывается на дверь.) А-а-а… Это… вы же знаете… наш председатель… Он не решается войти.
Э л ь д а р (спокойно). Правильно делает.
С о с е д (бросает на дверь испуганный взгляд). Вернее, ему неудобно… (Тихо.) Может быть, вы все-таки разрешите?.. Прошу вас…
Э л ь д а р. Нет.
С о с е д (приблизившись к Эльдару, шепотом). Это в ваших интересах, поверьте… Разрешите ему войти…
Э л ь д а р (продолжая бриться). Нет.
С о с е д (еще раз взглянув на дверь, громко и преданно). Как обидно, что вы так относитесь к столь уважаемому человеку!
Э л ь д а р. Вы что-то хотели мне сообщить?
С о с е д. Да… да… Я к вам по поручению правления… (Паузой и выражением лица подчеркивает значительность своего сообщения.) Освобождается трехкомнатная квартира.
Э л ь д а р. Ну и что?
С о с е д (смешавшись). Нет… ничего… Просто… мы думали… Вы ведь собираетесь жениться?
Э л ь д а р. Есть такие сведения?
С о с е д. Да… Я не помню, кто именно сказал, но такой разговор был… И мы подумали: может, у вас есть желание поменять ваши две комнаты на три… Вы же собирались строить трехкомнатную квартиру?
Э л ь д а р. Собирался, но у меня ее отняли.
С о с е д. Да, да, мы помним эту неприятную для всех нас историю. Именно поэтому я и пришел… вернее, мы пришли. (Показывает на дверь.) Справедливость должна быть восстановлена… Вчера на правлении все сказали об этом в один голос… И первым выступил наш председатель…
Э л ь д а р. Что это за квартира?
С о с е д. Та же самая. Та, которую вы строили…