Э л ь д а р. Ее же отдали.
С о с е д. Вот именно…
Э л ь д а р. А теперь что?
С о с е д. А теперь… Ну разве это справедливо, что вы, научный работник, известный математик, живете в двух комнатах, а какая-то стюардесса одна занимает трехкомнатную квартиру?!
Э л ь д а р. Вы же сами три года назад мне доказывали, что именно потому, что я математик, а кооператив геологов, мою квартиру надо отдать стюардессе…
С о с е д (укоризненно). Разве вы не знаете, почему я так говорил? Вспомните, какие были обстоятельства…
Э л ь д а р. Какие?
С о с е д. За нее очень просили. (Идет к двери, заглядывает в коридор.) Ушел… (Говорит громче, свободнее.) На нас давили.
Э л ь д а р (спокойно). Никто на вас не давил.
С о с е д (укоризненно). Вы знаете, от кого это исходит. (Показывает на дверь.) Ах, как мне все это надоело!
Э л ь д а р. Что?
С о с е д. Все. Правление, квартиры, перемещения, ремонты, скандалы…
Э л ь д а р. А кто вас заставляет? Бросьте все, если надоело.
С о с е д. А мой институт? Здесь он председатель, а там директор. Все в его руках. Вам хорошо, вы не геолог. А мне жить надо. Попробуйте только возразить ему в чем-то. Он же уничтожить может. Мстительный, коварный, жестокий, деспотичный человек… омерзительная личность. И геолог бездарный… А вы думаете, вам это сойдет, что вы с ним так обращаетесь? Это он пока терпит, а при любой возможности сделает все, чтобы угробить вас раз и навсегда. Чтобы ничего от вас не осталось… (Опять заглядывает за дверь.) Ах, как я мечтаю в один прекрасный день плюнуть ему в рожу и сказать все, что думаю о нем… (Выглядывает за дверь.) Ах, как я жду этого дня, как я жду! Все скажу! Все!..
Э л ь д а р (прерывает его, поморщившись). Ну ладно! Хватит! Что вам от меня надо?
С о с е д (обиженно). А почему вы говорите со мной таким, тоном?
Э л ь д а р. Потому что вы мне малоприятны.
С о с е д. Посмотрел бы я, как вы запели, попади в мое положение.
Э л ь д а р. В вашем положении я бы застрелился.
С о с е д. Да бросьте… (Встретившись взглядом с Эльдаром, поспешно переходит к делу.) В общем, вчера правление приняло решение выселить эту стюардессу за нарушение правил социалистического общежития. На нее поступило достаточное количество жалоб. У нее вечные скандалы, дебоши по ночам, несколько раз вызывали милицию… Ну, это вы знаете…
Э л ь д а р. Да, знаю.
С о с е д. Вот письмо в горсовет о ее выселении. Многие подписали. Осталось несколько человек, и вы в том числе.
Э л ь д а р. Вы, конечно, тоже подписали?
С о с е д. Да. Но она же действительно черт знает что вытворяет.
Э л ь д а р. Она ведет себя так три года, с первого дня, как поселилась здесь. Что это вы вдруг именно сейчас спохватились? Сняли покровителя?
С о с е д. Я не знаю. Мне сказали, чтобы я собрал подписи, и я это делаю. (Протягивая письмо.)
Э л ь д а р (вдруг). Идите-ка вы отсюда со своими письмами.
С о с е д (обиженно). Мы же для вас стараемся.
Э л ь д а р. Идите, идите, прошу вас… Квартира, полученная таким способом, мне не нужна. (Ведет соседа к двери, выпроваживает его.)
Слышен смех, из спальни, все так же кутаясь в пижамную куртку Эльдара, появляется В а л я.
В а л я (продолжая смеяться, обнимает Эльдара). Нет, ты, конечно, невозможный человек… (Целует его.) А за что ты этого председателя третируешь?
Э л ь д а р. Я не третирую… просто предупредил, чтобы держался от меня подальше… Очень уж противный…
В а л я. А что это за стюардесса? Почему ты никогда не говорил о ней? Хорошенькая?
Э л ь д а р. Ничего…
В а л я. У тебя с ней что-нибудь было?
Э л ь д а р. Нет, конечно.
В а л я (с шутливой недоверчивостью). Что-то ты слишком активно отрицаешь…
Э л ь д а р. Перестань…
В а л я. Знаю я вас… Под боком хорошенькая стюардесса… да еще не прочь повеселиться.
Э л ь д а р. Ну и что?
В а л я. Я тебя жутко ревную. (Прячет лицо у него на груди.)
Э л ь д а р (улыбаясь). Это не так уж плохо. Значит, любишь.
В а л я. Страшно люблю.
Целуются.
Э л ь д а р. Бомбу бросишь?
В а л я. Куда?
Э л ь д а р. Куда скажу.
В а л я (смеется). Брошу.
Э л ь д а р. За это я тебя и люблю, ты тот тип женщины, о котором я мечтал всю жизнь.