В е р м и ш е в. Я пойду.
А н я. Что вы такой унылый, Григорий Александрович?
В е р м и ш е в. Жизнь сложная штука, Анечка. (Уходит.)
А н я (Салаеву). Что это с ним?
С а л а е в. Да ну его, чушь мелет. (Встает, подходит к Ане, обнимает ее.) Глупые теории излагает, по которым получается, что я намеренно не назначил Игоря главным геологом, чтобы он мне конкуренции не оказывал. Представляешь?
А н я. Есть новости от Тимановского?
С а л а е в. Радиограмма. Пока все нормально. Должен скоро приехать.
А н я. Ты поел?
С а л а е в. Да.
А н я. Пусти, я пойду умоюсь. (Уходит в их комнату.)
С а л а е в (громко). Слушай… Я сейчас подумал: а вдруг и у Игоря могут быть какие-нибудь сомнения в связи с назначением Тимановского?
Г о л о с А н и (после паузы). Не знаю. Не думаю. (Появляется в дверях с полотенцем в руке.) Да Игорю и не до этого сейчас. Он весь в диссертации.
С а л а е в. Это точно. С ним и говорить уже трудно — весь набит эрудицией и информацией.
А н я. Он много читает.
С а л а е в. Это хорошо. Это как раз то, чего нам не хватает.
А н я. Он сейчас придет. Печатать будем на машинке.
С а л а е в. При одной мысли, что рано или поздно и мне придется этим заниматься, тошно становится. Эти введения, обзор литературы, обоснования, описания, выводы — жуть.
А н я. А ему это нравится.
С а л а е в. Я тоже обратил внимание. Все-таки по духу он больше ученый, чем практик.
А н я. И неизвестно, что лучше.
С а л а е в. Лучше — что больше нравится. Что ты так рано вернулась?
А н я. Тебя это интересует как начальника экспедиции?
С а л а е в. Просто рад. Мы так мало общаемся, хотя и рядом все время… Ну ничего, вот махнем летом куда-нибудь и ничего не будем делать, только друг на друга смотреть. Времени будет уйма — три отпуска, представляешь?
А н я (устало). Не фантазируй.
С а л а е в. Почему? Хотя да… Ну, дней на десять — пятнадцать мы же сможем махнуть?
А н я. Не знаю.
С а л а е в. Махнем обязательно. И мне родителей надо проведать. Знаешь, как хорошо у нас на даче! Песок, солнце, скалы, море рядом. Представляешь?
А н я. Представляю.
В контору входит И г о р ь. В руках у него пишущая машинка и несколько папок.
А вот и Игорь.
И г о р ь (Салаеву). Не нервничай, печатать мы будем после окончания рабочего дня.
С а л а е в. Да хоть весь день. Все равно переезжаем.
И г о р ь. Тимановский приехал?
С а л а е в. Жду с минуты на минуту.
А н я (Игорю). Поставь сюда.
И г о р ь (опустив машинку на один из столов). От Смоленцева письмо пришло.
С а л а е в. Что пишет?
И г о р ь. Членкором его избрали. Я послал ему пару статей.
С а л а е в. Ну и как?
И г о р ь. Очень понравилось.
С а л а е в. Поздравляю.
И г о р ь. Ориентировочно назначили защиту на ноябрь.
С а л а е в. Да, тебе этот переезд осложнит жизнь.
И г о р ь. Осложнит — не то слово.
А н я. Я уже говорила Фариду.
С а л а е в. Да я и сам понимаю. Ничего, поможем тебе как-нибудь выкрутиться.
И г о р ь. Не уверен.
С а л а е в. А я уверен. (Смотрит на часы.) Ну, я пойду послушаю радио. (Уходит в радиоузел.)
И г о р ь (негромко). А почему ты сказала, чтобы я принес ее сюда? (Показывает на машинку.)
А н я. Нельзя же каждый вечер торчать у тебя… Ничего, он собирается поехать в пароходство.
И г о р ь. Во сколько?
А н я. Не знаю… На весь вечер, по-моему…
И г о р ь. Тимановский что-нибудь сообщил новое?
А н я. Вроде все там в порядке.
Она возится с машинкой. Игорь обнимает ее за плечи.
(Как и все, что было сказано ею в этой сцене, ровным, будничным тоном.) Не надо. Здесь не надо.
Игорь отходит от нее.
(Безразлично.) Ты обиделся?
И г о р ь. Ну что ты? Как я могу на тебя обидеться?
А н я. Я не могла и сегодня уйти из дома.
И г о р ь. Я понимаю.
А н я (после паузы). Если хочешь, потом пойдем погуляем, когда он уедет.
И г о р ь. Конечно, хочу… Ты знаешь, мне очень трудно с ним общаться.
А н я. Не будем говорить на эту тему.
И г о р ь. Хорошо.
Дверь в контору с шумом распахивается, вбегает запыхавшийся В е р м и ш е в.
В е р м и ш е в (кричит). Есть тема! Есть тема!
И г о р ь. Какая тема?
В е р м и ш е в. Для собрания. Знаете, что случилось? Кошмар!
С а л а е в (выходит из радиоузла). Что случилось?
В е р м и ш е в. Кошмар! Кошмар! Кто бы мог подумать… Если бы я своими глазами не увидел, не поверил бы.
С а л а е в (резко). Да говорите же толком! Что случилось?
В е р м и ш е в. Он бегал-бегал за ней, она бегала-бегала от него… А сейчас въезжает в поселок телега, а вместо дров они в ней лежат. Уговорил-таки. Настолько устали, что не заметили, как лошадь их тихо-тихо из леса в поселок привезла. Люди смотрят — посреди площади телега стоит, а они спят в обнимку. Плащом укрытые.
А н я. Кто это?
В е р м и ш е в. Андрей и Света. Вот тебе и дочь тайги. Типичная аморалка.
Салаев и Игорь смеются.
С а л а е в. А сейчас они где?
В е р м и ш е в. Дома у него. И еще такая наглость. Андрей проснулся, смотрит — люди вокруг — и даже не смутился. «Чего, говорит, уставились?.. А ну, пошли отсюда». Пришлось уйти.
И г о р ь. Вы тоже там были?
В е р м и ш е в. Ну конечно. Я хотел сделать ему замечание, но он и меня прогнал. Я считаю, что мы обязательно должны обсудить этот вопрос на собрании. Это типичная аморалка.
С а л а е в (продолжая смеяться). И что напишете в повестку дня? В протокол? Над вами же смеяться будут в управлении.
В е р м и ш е в. Правда?
С а л а е в. Конечно. Ничего себе тема для первого профсоюзного собрания! Даже не думайте.
В е р м и ш е в (уныло). Да, вы, пожалуй, правы. А я обрадовался… (Хлопает себя по лбу.) Да, я забыл вам сказать — Тимановский приехал. Я обогнал его, вот он.
Входит Т и м а н о в с к и й. Садится, сняв кепку.
С а л а е в. Ну, что ты молчишь?
Т и м а н о в с к и й. Все погорело.
С а л а е в. Как погорело?
Т и м а н о в с к и й. Вчера еще было нормально. А утром они запросили Москву, и в министерстве им сказали, что ни в коем случае не имеют права так сильно менять географию поисков. Это не в их компетенции. И даже министерство не имеет права решать этот вопрос. Это только через Госплан можно решить. Чтобы они включили Тургут в план разведок на семилетку. Короче, это вопрос не одного года.
Пауза.
С а л а е в (громко). Костя!
Из радиоузла выглядывает р а д и с т.
Костя, отключи рацию!
Р а д и с т. Что?
С а л а е в (спокойно). Отключи рацию. (Тимановскому.) А ты меня не видел. Не знаю, что с тобой произошло, ты заболел, неожиданно ушел в отпуск, запил — придумай сам, но ты меня не видел, ничего мне не говорил, и я ничего об этих переговорах с Москвой не знаю. Ничего!
Затемнение.
Геологический главк. В кабинете Салаева продолжается сцена, прерванная воспоминанием.
С а л а е в говорит по телефону. Т и м а н о в с к и й и ж у р н а л и с т с волнением слушают.
С а л а е в. Они ошибаются.
Г о л о с с е к р е т а р я о б к о м а. А они считают, что ошибаешься ты… До свидания.