— Я пытаюсь защитить тебя, Кейси. Я не могу отвезти тебя в безопасное место, если ты не хочешь поговорить. Никто не знает, что ты здесь.
— Что?
— Ты не свидетель, пока не заговоришь. Так говори.
— Тогда почему ты сказал, что вы везете Мейсона на конспиративную квартиру?
— Я пытался. Есть место для маневра. И когда тебя не стало, казалось, что он расколется.
— Ты использовал меня!
Он улыбнулся мне.
— Дорогая, я использую кого угодно и что угодно, чтобы добраться до Данте. Я пытаюсь сохранить тебе жизнь.
— На всякий случай.
Он уставился на меня.
— На всякий случай.
— Я хочу свалить на*ер отсюда. Сейчас.
Он покачал головой и протянул руку.
— Дай мне свою лодыжку.
Затем поднял цепь и улыбнулся мне.
— Что? Нет!
— Мне нужно поспать, а тебе нужно оставаться на месте. Повторяю, дай мне свою лодыжку.
Я покачала головой.
— Если только ты не хочешь быть прикованной наручниками ко мне? Мы могли бы спать в одной постели.
Мое сердце дрогнуло, и я почувствовала странное тепло между ног. Между своих ног.
Я сглотнула и покачала головой.
— Мне так не кажется.
Мне показалось или он выглядел разочарованным?
Агент схватил меня за ногу и защелкнул манжету. Я била ногами и кричала, но все было бесполезно. Он поднял цепь и показал мне, где она прикреплена к стене.
Она была достаточно длинной, чтобы добраться до кухни или ванной. Я уставилась на него и начала вытаскивать из ящиков все, что можно было использовать в качестве оружия.
Этот ублюдок все продумал! Теперь мне действительно пи*дец. Я не могла уйти и не могла защитить себя.
Я потянула ногу с манжетой и закричала.
Коннор
— Кричи, сколько хочешь, дорогая. Никто тебя не услышит.
Она судорожно потянула себя за лодыжку, а затем остановилась, чтобы посмотреть на меня. Черт возьми, старый стереотип был правдой. Кейси была еще красивее, чем обычно, когда злилась.
— Ты никуда не пойдешь.
— Ты не можешь так поступить.
— Могу. И я это сделаю.
— Это — похищение человека!
— Ты совсем не маленький ребенок. И я — федеральный агент.
— Хорошо! Если кто-то узнает об этом, они посадят тебя в тюрьму!
Я спокойно улыбнулся ей, и осмотрел ее длинные ноги. Она была одета в узкие джинсы и они были очень сексуальны по некоторым причинам.
Наверное, потому, что она их носила.
— Мне так не кажется.
— Да? Как ты собираешься все объяснить?
Она подняла цепь и помахала ею передо мной.
— Сексуальные игры?
Ее рот открылся от шока. Она была у меня здесь. И, черт возьми, если это не давало мне идей.
— Я устал, Кейси, или как там тебя зовут. Но ты мне кое-что расскажешь. Ты мне все расскажешь.
Ее глаза были широко раскрыты, когда я подошел к дивану и сел рядом с ней.
— Нет.
— Да.
Я улыбнулся и потянулся к ней. Потом я положил ее на свои колени. Она закричала, лежа лицом вниз на диване. Ее идеальная задница высоко поднималась передо мной, когда она крутилась, пытаясь уйти.
Я хмыкнул, понимая, что мой член становится твердым, и что нет никакого способа скрыть это от нее.
Она перестала шевелиться и громко вздохнула.
О, да, она хорошо все заметила.
Я положил одну руку ей на спину, чтобы держать на месте и другую держал над аппетитными полушариями ее восхитительной задницы.
Хм-м-м… я чувствовал себя слишком хорошо. Чертовски здорово. Я улыбнулся про себя и поднял руку вверх.
Наступило время заставить ее дрожать.
ХЛОП.
— Данте был в баре той ночью?
— Ай! Да, Господи, я же говорила тебе!
ХЛОП.
— Ты видела его с жертвой?
Молчание. Так тому и быть. Я снова поднял руку.
ХЛОП.
— Ты видела Данте с жертвой?
— Нет!
Я остановился, рука застыла в воздухе. Я знал, что то, что я делал — безумие. Все, чем я занимался.
Я был слишком близок к делу. В середине ночи. Девушка вызвала во мне защитное желание.
Но это было нечто большее.
Ее плечи дрожали. Я положил руку ей на задницу. Погладил нежно, зная, что это опасно.
Дурак.
Но, Боже, я чувствовал, что все правильно.
Она села и уставилась на меня. Ярко-синие глаза девушки мерцали от невыплаканных слез.
Я протянул руку, наклонив голову, когда осматривал ее. Своими пальцами я коснулся ее щеки и заметил, что она сухая. Кейси не пролила ни одной слезы.
Я улыбнулся прекрасной, идеальной девушке.
— Лгунья.
Кассандра
— Я… я не собираюсь врать.