Неожиданно вошел Эрик Гранден, в таком же белом банном халате.
— Привет, Бертиль. Я услышал, что ты сюда собираешься.
— Париться будешь?
Гранден осмотрелся и убедился, что они одни. Несмотря на это, он понизил свой поставленный голос:
— Я прочитал о Нильсе.
— М-м.
— Убили?
— Скорее всего.
Гранден опустился в соседнее кресло. Даже сидя, он был почти на голову выше Бертиля. Гранден посмотрел на него сверху вниз.
— Но разве это не очень, так сказать, неприятно?
— Для кого?
— Что значит «для кого»?
— Не думаю, что ты скучал по нему.
— Нет. Но мы же были когда-то старыми друзьями, один за всех…
— Все в прошлом, Эрик.
— Ну да, но все же? Тебя это никак не волнует?
— Волнует.
«Но не так, как ты думаешь», — подумал Бертиль.
— И почему он вдруг оказался здесь? В Стокгольме? — поинтересовался Гранден.
— Понятия не имею.
— Может это быть как-то связано с нами? С компанией?
— А почему это должно быть связано с нами?
— Не знаю, но в моем нынешнем положении очень не хотелось бы, чтобы начали копаться в прошлом.
— Ты имеешь в виду время, когда ты сидел в правлении?
— Вообще мою связь с «МВМ». Даже если все в порядке, одно может легко запачкать другое.
— Маловероятно, что ты запачкаешься, Эрик.
— Отлично.
Гранден поднялся, снял халат и обнажил белое тело, которое по цвету не сильно уступало халату. На пояснице у него была маленькая сине-желтая татуировка.
— Что это? — спросил Бертиль.
— Попугай. Юсси. Он улетел, когда мне было семь. Я немного попарюсь.
— Давай.
Гранден ушел в парилку. Когда дверь за ним закрылась, Бертилю позвонили. С ним хотела побеседовать Метте Ольсетер.
Стилтон боролся. Долго. Но после очередной ночи с пульсирующей болью он не выдержал и сам добрался до «Пеларбакен». Медицинское учреждение, находившееся в ведении церковного общества в Оште и преимущественно помогавшее бездомным.
Там у него обнаружили разные неполадки. Но ни одной настолько серьезной, чтобы требовалась госпитализация. Врачи не очень-то хотели занимать места, если в этом не было крайней необходимости. Внутренние органы не пострадали. Внешние повреждения подверглись осмотру. Не без удивления молодого врача, который погружал длинный инструмент в удивительное желто-коричневое вещество, покрывавшее большинство ран.
— Что это такое?
— Смола для ран.
— Смола?
— Ага.
— Хм. Странно.
— Что?
— Края ран поразительно быстро зажили.
— Да?
А он что думал? Что только врачи разбираются в лекарствах?
— Ее можно где-нибудь купить?
— Нет.
Стилтону поменяли повязку на голове. Из клиники он вышел с рецептом, воспользоваться которым не собирался. Уже на улице в голове снова возникли сцены. Сцены с окровавленными разъяренными мальчиками, дерущимися в клетках. Жуткие воспоминания. Стилтон отогнал их и начал думать о Хорьке. Маленький свободный художник на самом деле спас ему жизнь. Так или иначе. Если бы Том остался лежать на земле в Оште всю ночь, мало ему бы не показалось. Хорек отвел его в фургон, смазал раны и накрыл пледом.
«Надеюсь, она его подвезла», — подумал Стилтон.
— Ты подвезла его?
— Кого?
— Хорька? Ночью?
Оливия позвонила, когда Стилтон стоял в Центре помощи бездомным на Флеминггатан. Он искал какую-нибудь новую одежду. Старая была сильно испачкана кровью.
— Нет, — ответила Рённинг.
— Почему?
— Как ты себя чувствуешь?
— Почему ты его не подвезла?
— Он хотел идти пешком.
«Брехня», — подумал Стилтон. Вероятно, они разошлись, едва отойдя от двери. Он знал, каким может быть Хорек, а немногочисленные встречи с Рённинг говорили Стилтону, что это совсем не ее типаж.
— Что ты хотела? Я думал, мы все решили.
— Помнишь, когда я приходила в фургон, то рассказывала, что ездила на Нордкостер и встретила там странного мужчину, сначала на берегу, а потом около домика?
— Да. И?
Оливия поделилась тем, что прочитала на новостном сайте буквально десять минут назад. Увиденное поразило ее. Когда она закончила, Стилтон сказал:
— Обязательно расскажи все тому, кто ведет расследование убийства.
Та, которая вела расследование, сидела в данный момент напротив бывшего партнера убитого Нильса Вента, Бертиля Магнуссона, в лобби на Свеавэген, на третьем этаже. Магнуссон выделил ей десять минут. Потом, по его заверениям, ему нужно бежать на встречу. Метте Ольсетер немедленно приступила к делу.