Гримерша и парикмахер, стараясь не дышать, поправили макияж и причёску, певица повертелась перед зеркалом, чтобы оценить результат их работы, и отдала команду к началу интервью. В этот момент распахнулась дверь… и в номер ввалился звукорежиссёр Витя. Здоровенный, небритый, брутальный. Лучший люкс гостиницы «Метрополь» заполнился запахом перегара. В результате химической реакции с тонкими и очень дорогими духами певицы В. получился аромат, напоминающий газ из баллончика. Его ещё сравнивают с запахом черёмухи, на мой вкус – ничего общего.
- Фу, твою мать, еле успел, в метро совсем задница! - он шумно хватал ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.
Свита певицы задрожала и вжалась в стены номера. Сама певица удивлённо уставилась на Витю и превратилась в изваяние. Оглядевшись, звукорежиссёр проследовал к камере, уверенным движением воткнул в неё провод микрофона. Потом подошёл к певице и несколько мгновений внимательно её разглядывал.
- Так, значит! Цацку снимаем, а то получим брак по звуку - о петлю будет тереться, оно нам надо? - он ткнул пальцем в роскошное жемчужное ожерелье, обошёл оперную диву сзади, ловким движением расстегнул замочек и прицепил жемчуга к лацкану своей засаленной куртки. – После верну, не боись, - пообещал звукорежиссёр и для убедительности ударил себя кулаком в грудь.
В номере никто не дышал. Включая главную героиню. Витя присел на корточки, деловито потянул на себя чешуящуюся серебром блузку певицы и засунул под блузку свою огромную волосатую ручищу. Через секунду ручища показалась из декольте и ловким движением прицепила к лацкану блузки микрофон-петличку. Со стороны это выглядело спектаклем – ужастиком в кукольном театре. Что-то из Гофмана.
- О, ваще ништяк, - оценил Витя свою работу, вернулся к камере и надел наушники. – Побубни что-нибудь в микрофон, я уровень звука выставлю.
Со стороны показалось, что оперная дива не поняла термин «побубни». Несколько мгновений пролетели в оглушающей тишине. Я чувствовал, как проступающая седина шевелит волосы на моих висках. Впечатлительный мужчинка из свиты оперной дивы не выдержал напряжения и соскользнул по стене в обморок. Стук падающего тела вывел певцу из транса…
Её речитатив был прекрасен. Нет, великолепен! Ни одному оперному композитору до сих пор не удалось создать такого шедевра. Он был насыщенным, красочным и удивительно точным. Некоторые слова я взял на заметку и до сих пор употребляю их в определённых ситуациях.
Набрав воздуха в лёгкие между первой и второй волной ярости, дива рванула ожерелье с Витиного плеча. В её ладони оказалась только небольшая горсть жемчужин. Остальные с оглушающим треском новогоднего салюта разлетелись по паркету. В этих звуках было что-то праздничное, даже скандал как-то сник. Во всяком случае, примадонна утратила вдохновение, вторая часть речитатива уже не имела прежнего накала.
Покидая номер, певица В. перешла на обобщения: Витя стал квинтэссенцией телевидения и её новой старой родины. Я вдруг подумал, что полностью разделяю её мнение. И о Вите, и о телевидении, и о родине тоже.
ххх
- Ты камеру включал? – спросил я оператора, полагая, что такой материал будет гораздо интереснее согласованного интервью.
- Не успел, - виновато ответил оператор.
- Дебил…
Свита примадонны с рыданиями ползала по номеру, собирала жемчуг. Сама примадонна гордо унесла своё оскорблённое величие по направлению к творческим успехам и финансовым вливаниям. Съёмочная группа неспешно собирала аппаратуру.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов