— Не дергайся, — в полной тишине голос прозвучал как гром среди ясного неба.
От неожиданности я даже присел, вернее попытался присесть, но теплая студенистая масса обволакивающая меня изнутри скафандра проявила упругость и удержала в прежнем положении. Раздавшийся после моих конвульсий смех позволил идентифицировать говорившего, это был Сергей, его каркающий смех было трудно спутать с чем либо еще.
— Я вижу всю твою телеметрию, так что не вздумай наложить в штаны, отмывать костюм будешь сам! — он продолжал смеяться, но я уже взял себя в руки.
— Мне ничего не видно, экран темный, — пожаловался я.
— А ты что хотел? Ближайшее светило находиться в сотне парсеков от этой дыры, так что солнечный денек наступит не скоро, — веселье перло из Сергея: — Ладно, помни мою доброту, сейчас появиться тактическая информация, она будет выводиться на визир твоего шлема в фоновом режиме, просто смотри что я делаю и даже не пытайся напрячь свой мозг, понять, что к чему тебе не дано!
Темноту раскрасили цветные линии, окружности, прямоугольники. Они то появлялись то пропадали, постоянно меняющиеся цифры в различных частях визира раздергивали внимание. Информации было очень много.
Сбоку показался скафандр Сергея, впрочем тут же ушедший куда-то вверх, после этого я услышал металлический стук в районе шлема и картинка начала вращаться перед глазами с бешенной скоростью.
— К нам приехал цирк, Примат в космосе, спешите видеть! Лучший акробат галактики! — нездоровый юмор продолжал фонтанировать в наушниках.
«— Пнул меня гад», — сообразил я о том что случилось.
Силы тяжести не действовали на мое тело, так что от вращения появилось только сила инерции слегка давившая на внутренние органы, закрыв глаза я почувствовал себя вполне комфортно.
Не имея возможности активно мешать развлекаться Сергею, я обратился к скафандру: «громкость динамиков уменьшить», «принято», «тише», «тише», «тише», «тише», звук достиг ненавязчивого уровня и я скомандовал «хватит», «новый уровень голосового сопровождения установлен».
Управление мыслеречью мне нравилось все больше и больше, никакого недопонимания не могло возникнуть между техникой и оператором по определению.
— Ты там сомлел что ли? — Сергей озаботился моим состоянием: — не бзди, сейчас закрепимся на платформе и двинем.
Я открыл глаза как только почувствовал, что вращение прекратилось. Мой скаф двигался к одному из объектов, взятого в целеуказание зеленым контуром, приглядевшись внимательнее к цифрам бегущим на убывание в нижнем углу, сообразил, что это оставшаяся дистанция. Чернеющий на фоне звездного неба предмет увеличивался на глазах вместе с зеленым контуром, закрыв собой через какое-то время весь обзор.
Почти десять минут ничего не происходило, я сидел в полной темноте и только изредка пробегавшие дополнительные строчки по экрану говорили о том, что что-то происходит и не стоит паниковать. Вдруг скафандр изогнулся, скособочив меня внутри, в районе спины раздался клацающий звук, а последовавшая за этим вибрация вызвала зловеще ощущение.
Платформа начала движение и вышла из тени жилой станции в которой мы находились все это время. Паника стоявшая на пороге активации отступила.
Положение тела внутри скафа напомнило мне поездку в кресле трактора, у школьного приятеля отец работал на строительной технике и мы частенько забирались в высоченную кабину испытывая дикий восторг от вытряхивающей внутренности тряски и покачивания из стороны в сторону при езде в стеклянном скворечнике.
Картинка окружающего меня пространства заиграла новыми красками. Мое настроение резко рвануло к верху, не желая оставаться в предынфарктном состоянии. Графическая информация сильно мешала рассмотреть детали, так что я не нашел ничего лучше, чем обратиться с просьбой к Сергею.
— А можно убрать с экрана тактические данные? — попросил я: — Хотелось бы взглянуть своими глазами на все вокруг в свете звезд.
— Ты не на круизном лайнере, чтобы получать удовольствие, — разозлился он: — сиди в своей банке и не отвлекай меня!
Очевидно мое спокойное отношение к издевательствам разочаровало мужчину и теперь он был двукратно зол, не получив удовлетворения.
«— Прям мальчиш-плохиш какой-то», — хмыкнул я, поведение персонала свалки скорее было похоже на поступки старшеклассников в школе, а не на людей, разменявших пятый десяток лет.