— Она залила ими мой халат, а у меня не было времени получить другой из стирки. — Томпсон повернулся к бывшей жене, смерив ее презрительным взглядом. — Что же ты за человек такой! Откуда столько лжи, злости, интриганства? Ну и сука же ты, Джун. Отъявленная сука.
— Почему? Потому что у меня хватает мужества бороться за то, что я хочу иметь? Когда-то нам было хорошо вместе. Могло бы быть хорошо и на этот раз.
— Ты же сама прекрасно знаешь: то время ушло навсегда и бесповоротно.
Джун, хитро прищурившись, посмотрела на Катрин, будто приглашая ее в свидетели.
— Но ты ведь разрешил мне остаться здесь? Остаться с тобой.
— Только потому, что в очередной раз пожалел тебя. — Его губы кривились в насмешке. — И напрасно. Ты всегда будешь кусать руку, которая тебя кормит.
— Как же ты неправ сейчас, дорогой. Я способна дать все, что тебе надо…
— Мне от тебя уже давным-давно абсолютно ничего не надо.
— Я могу подарить тебе ребенка…
— Ребенка? От тебя! Ну, уж об этом даже не думай!
Джун окинула оценивающим взглядом соперницу.
— А что, если эта миссис Гайс не захочет остаться с гобой? Не разбрасывайся тем, что имеешь. Я способна родить тебе много детей, готова дать тебе настоящую семью. Прошлое не отпускает так быстро. Когда-то ты дорожил всем тем, что связано со мной.
Джеф стиснул зубы.
— Хватит! Прекрати спектакль! Роль, тобой сегодня сыгранная, явно тебе не по способностям. Одевайся и уходи. Уходи из моей жизни навсегда! Немедленно! И никогда, слышишь — никогда! — не возвращайся. По отношению к тебе уже нет не только доброго чувства, а даже жалости.
— Ну и дурак же ты! Подумай, если бы ты и я…
— Немедленно убирайся! — прозвучал короткий приказ. — Если ты не уйдешь сию минуту, я выброшу твои вещи на лестницу. Тебе придется одеваться там.
Злобно взглянув на опешившую соперницу, Джун проплыла мимо Джефа к выходу. Воцарилась напряженная тишина. Только когда за актерствующей дивой захлопнулась дверь комнаты, он повернулся к Катрин. Во взгляде его соединились горечь и вызов.
— Джун заявилась сюда в субботу вечером. Она поссорилась с любовником. Вид у нее был ужасный, все руки в синяках. Плача, она попросила оставить ее здесь ненадолго, пока не подыщет себе квартиру. Если хочешь знать, она спала в кабинете.
— Я верю тебе, Джеф, — тихо сказала Катрин.
Тот сжал губы и покачал головой.
— Понимаю, Джун подстроила так, чтобы ты пришла сюда и застала меня с ней. Вот ты и попалась на удочку.
— Нет. Я и представить себе не могла, что она здесь с тобой. Я пришла утром потому… — Ну что, решиться наконец сказать ему про беременность? Пока Джун разыгрывала свой спектакль, это было невозможно, но сейчас-то… Впрочем, не сочтет ли он сказанное за желание быстрого оправдания? Да и Джун еще в доме. — Я очень плохо спала. После встречи с твоей бывшей женой я поняла, как слепо, глупо и несправедливо судила тебя. И еще поняла, что не желаю ждать ни дня, что ты мне нужен сейчас, сегодня, завтра… Всегда!
Молча смотрел на нее любимый, будто неожиданное и горячее признание озадачивало его.
— Я не мог понять, почему ты пришла. Ты говорила, что хочешь подождать месяц. А тут как на грех заявилась Джун, и я испугался — вдруг ты снова заподозришь меня в том, в чем я не виноват, а доказать свою правоту не сумею.
— Так оно едва и не случилось. Прости.
Джеф покачал головой.
— Вот и я вынужден сказать: прости. Я виноват, что позволил говорить о тебе с Джун. Понимал, что не самый лучший вариант — беседовать с бывшей женой на такие личные темы. Но думал, пусть лучше сразу и от меня узнает, что рассчитывать ей не на что, что возврата к прошлому нет. Разве могло мне прийти в голову, что моя откровенность будет использована нам с тобой во вред? И тем не менее — прости. Надо было хотя бы предупредить тебя, что подобный разговор с моей бывшей дражайшей половиной состоялся…
— О, не оправдывайся. Теперь-то все понятно. Просто нам обоим надо наперед знать — любое умолчание уже немножко попахивает ложью и неизбежно становится угрозой для искренности отношений. Я-то терзаюсь сейчас больше своей виной, а не твоим просчетом. Ничего этого не было бы, если бы я не выдумала искусственного расставания на месяц. Какая глупость! На целый нескончаемый месяц разлучать себя с человеком, с которым не хочешь расставаться ни на день… Вот и решила: сама придумала подобную дурь, сама и признаюсь в собственной глупости.
— Принимаю твое условие — никаких умолчаний. Поэтому прошу тебя, скажи, ты действительно только поэтому и пришла сейчас ко мне? Поясню вопрос: не было ли это подсознательно связано с желанием в очередной раз учинить мне проверку? Все время боюсь, что ты снова и снова мучаешься какими-то сомнениями в отношении меня…