За подобную практику она вполне могла оказаться в допросной. И оказаться на месте леди Харпер. Поэтому абсолютная защита в ее квартире стоила немыслимых денег, зато гарантировала, что об ее тайных способностях не узнают.
Сейчас ей нужно было увидеть, насколько будущее опасно для того человека, о чувствах к которому она старалась думать как можно меньше. И каким будет это будущее.
Джа закрыла глаза и привычно начала работу. Натренированный годами разум был способен входить в нужное состояние за секунды.
Гаральд проснулся глубокой ночью. Джа не было ни на кровати, ни в спальне. Он негромко позвал ее, но никто не откликнулся. Конечно, всему этому было логическое объяснение, мало ли куда она могла уйти, но внезапно его накрыло еще одно незнакомое чувство. Страх.
Он представил, что в его жизни ее больше не будет. Да, границы их общения были четко обозначены. Они всегда отделяли очень малую часть его жизни. И впервые лорд Райвен понял, что его женщина значит для него больше, чем он пытается врать самому себе.
Найти новую ментальную ведьму и оплачивать ее работу? Легко, таких сотни. Новую подругу, с которой он сможет быть собой? Чуть сложней, но тоже можно. Мало ли бесстрашных женщин, которых не пугает почти двухметровый мужчина с неконтролируемым темпераментом, скверным характером, богатой фантазией и тягой к разрушениям. Только ни одна другая ведьма и ни одна постельная подружка не поддержит его во всем, что бы он ни придумал. Не спрашивая, «что ты творишь»? Молча пускаясь с ним в очередную авантюру.
Пора было признаться себе: Джа всегда принимала его без оговорок и условностей. И всегда была рядом, даже после того, как он с ней поступил.
Гаральд достал из сумки сигареты и, не одеваясь, вышел на балкон.
Ему не давала покоя мысль, как будут складываться их отношения, когда она узнает о его предстоящей свадьбе. На которую он согласился, еще будучи искренне уверенным, что Джа никогда его не простит.
И он не знал, как поступить. Вряд ли его женщину устроит статус любовницы при наличии аристократической жены. Он слишком хорошо ее знал, чтобы допустить подобный вариант.
Впрочем, можно было все объяснить. Пройти всю эту эпопею с контрактом. Наладить поставки, сдержать обещание — и развестись. Но поймет ли она? И захочет ли ждать? Или в веселом районе Хеске найдется другой, менее стесненный обязательствами мужчина? Как для него самого нашлась подходящая партия в лице леди Страго… От этой мысли было особенно тошно.
Гаральд докурил и пошел на кухню налить себе воды. О том, что в квартире Джа есть еще одна комната, он даже не знал, и сделал это открытие только сейчас, увидев едва пробивающийся свет из-под неприметной двери, которую считал входом кладовую или гардеробную.
Джа сидела на полу в медитативной позе. Что она делала и как, можно было даже не пытаться понять. Халахинская ментальная магия была загадкой даже для магистров имперской академии. Свои секреты жители полуострова не рассказывали никому. И никому даже не приходила в голову шальная мысль попробовать эти секреты выпытать. Точнее, один раз попробовали — и зареклись когда-нибудь подобные фокусы повторять.
Страх отступил. Гаральд вернулся в кровать. Легкое ощущение вины долго не давало ему уснуть. Но усталость все-таки взяла свое, и он провалился в сон.
Раскаленный гвоздь, воткнутый в висок, удлинился и проник глубже, в сердцевину мозга. Проморгавшись, Джа поняла, что это не остатки ночного кошмара, а реальность. Тяжелейшая мигрень — последствие неуемного любопытства и двух ментальных практик за одну ночь. И как еще жива осталась?
Пульс жаром отдавал в голову, удары сердца были слышны в ушах, мир будто звенел на тех высоких частотах, от которых не знаешь, куда деться.
Ведьма еле доползла до туалета, где ее долго и мучительно рвало от боли. Умылась ледяной водой, переоделась в свежую одежду и добрела до балкона, на котором еще вчера оставила свою трубку. Боль неспешно, словно нехотя, отползала. Можно было идти варить кофе.
Гаральд тоже вышел на кухню и остановился, удивленно взирая на стол, где стояла большая тарелка с бутербродами и две чашки. Он прекрасно знал, что Джа никогда не завтракала, а если была не в настроении, то могла спокойно сделать кофе только себе и предоставить ему право самостоятельно разобраться с кофемашиной.