Шаг…. и в горле ком.
И она искренне надеялась на то, что ей скажут, что время посещения уже вышло. Надеялась, что к нему никого, кроме родственников не пускают. Или… что угодно, лишь бы оттянуть это!
И теперь, сидя на соседней от него больничной койке, она мяла в пальцах края белоснежного больничного халата, и горела на медленном огне.
Стас, несмотря на травму, выглядел не так уж и плохо. Его голова была перебинтована, а на лице пестрела пара ссадин.
И он пока ещё ничего не ответил на её просьбу. Стас, на удивление, был неразговорчив в этот раз. Возможно, причина как раз в травме. Но, судя по дёргающемуся уголку губ, он был доволен тем, что услышал. Будто ждал этого.
Смотрел на неё внимательно. Вновь пересчитывал пушистые ресницы и веснушки на красивом и немного уставшем лице. И не хотел ничего обсуждать. Как ни странно, единственное, чего ему сейчас хотелось, так это чтобы рыжая легла рядом. Он бы подвинулся… а потом снова считал ресницы, и водил пальцами по шелковистым волосам…
Кристина продолжала издеваться над своими губами. Кусая их, цеплялась зубками за мелкие лоскуты и тянула, отрывая. Сил не было. И он продолжал молчать. Тяжёлым взглядом бурил в ней дыру, и отмалчивался. Будто издевался над ней в очередной раз.
Когда-то ведь чёрная полоса должна закончиться? Так ведь? Ведь не может же это продолжаться вечно? Сколько уже взрослая и самостоятельная жизнь испытывает ее на прочность? Два месяца? Три?
И желание пробудиться от этого кошмара с каждым днём становилось сильнее. Это было какое-то тупое отчаяние. Сдавливающее грудь и лишающее последних сих. А были ли они?
Возможно. Ещё в самом начале этого пути она думала, что справится.
Череда неверных решений загнала её угол…
Как же наивна она была.
— Ты знаешь, что делать, Тина… — Наконец-то ответил. Говорил очень тихо. Его потрескавшиеся губы почти не шевелились. А вот у неё после этих слов зашевелились даже волосы на затылке.
Конечно, она знала. Он мог даже не намекать.
Унижение, в разы сильнее всех тех, что она испытала ранее, заставило всю кровь прилить к щекам.
— Я даже не стану настаивать. — Добавил он, глядя на то, как она нервно заелозила на больничной кушетке, — сейчас ты хозяйка положения. Решать тебе…
Глава 56
Было ли у неё время подготовиться? Настроить себя на то, что ей предстояло принять решение, которое могло изменить её навсегда. Сравнять с землёй ту Кристину, которой она так отчаянно старалась быть, и стать той, от которой её заранее тошнило.
Подойдя к большому зеркалу в прихожей, девушка слегка наклонила голову к плечу и застыла, рассматривая себя. Въедливым и придирчивым взглядом касаясь своего веснушчатого лица, а затем неторопливо огибая всё тело. Задержалась на высокой, поддерживаемой лифчиком груди и, куснув губу, прошептала:
— Жалкая.
И она не преувеличивала. На самом деле ощущала жалость по отношению к себе. Хотела — к нему. Всеми способами себя в этом убеждала. Но ведь от себя не убежишь?
Так мерзко.
Жалкая. Трусливая. Тупая.
В то время как у её единственной подруги завязывались отношения с Никитой, Кристина изводилась от одной мысли, что Стас может стать неотъемлемой частью её собственной жизни.
И страх потерять Таню стал ещё одной точкой преткновения. Точкой, запрещающей ей протягивать язык.
Она уже теряла друзей. До поступления её закадычная школьная подруга вонзила ей нож в спину. Из-за чего?
Из-за кого…
Она на своём опыте убедилась в том, что парень может разрушить дружбу. Именно это и случилось. Потому что Регина не смогла смириться с тем, что их одноклассник Глеб отверг её чувства. И признался в том, что ему нравилась Крис.
Это стало началом конца.
— Ой! — воскликнула Таня, застукав Кристину перед зеркалом, когда вышла из своей комнаты. — Ты чего здесь?!
— Да так, — перекинув за спину рыжие волосы, она рассеяно пожала плечами, — задумалась просто…
— И о чём, если не секрет? — Таня игриво поиграла бровями, подкрадываясь к ней.
Встала у Крис за спиной и положила тёплые ладони ей на плечи. Тепло. Казалось, что надёжно. Когда на самом деле так хрупко…
— Обо всём, — отмахнулась и улыбнулась. Натужно. Сковано. — И ни о чём.
— Крис? — Таня обняла подругу, укладывая той подбородок на плечо.
— М?
— Ты же расскажешь мне, если что-то случится?
— Ты о чём? — в груди неприятно кольнуло.
— Обо всём. — их взгляды в зеркале пересеклись. — Мне кажется, что у тебя что-то случилось. Но ты не хочешь делиться. Я чувствую это. — Убрала руки и, обойдя Кристину, встала перед ней. — Просто скажи, это связано с Холодным? То, что утверждает Артём… правда? Он достаёт тебя?
Прихватив нижнюю губу зубами, Кристина несколько секунд молчала. Обмусоливая в опухшей голове все доводы и голос разума, она снова улыбнулась.
— Я уже говорила, что Артём раздул из мухи слона. Всё не так плохо.
— Тогда почему они сцепились?! Просто у меня в голове не укладывается! Чего им делить?!
— Мы со Стасом повздорили, да… — Кивнув, Крис тяжело вздохнула, — А Артём преувеличил.
— Фига себе преувеличил, — Татьяна округлила глаза. И была всё ещё не уверена в том, что Кристина с ней откровенна. — Он его чуть не убил! Ему теперь срок светит…
Хотя, тяжкими телесными там не особо пахнет… но это же Стас. Он наверняка в силах сделать так, чтобы запахло жареным. Он ясно дал ей это понять.
— Всё разрешится, — уверенно кивнув, она попыталась пропихнуть по глотке вязкий ком, больше похожий на кусок горячей смолы. Пытаясь смириться с тем, что ей придётся как-то распутывать этот клубок. — Он заберёт заявление.
— Так ты уговорила его?! Блин! А чего молчала? — Таня вскинула брови. От удивления часто захлопала длинным светлыми ресницами, — Боже! Положа руку на сердце, я уже и не надеялась! Потому что Никита мне вообще ничего не рассказывал! Говорит, что и сам ничего не знает!
И Кристина задумалась…
А правда… знает?
Хоть кто-то из его друзей в курсе того, что происходит?
А если в курсе… то просто закрывает на это глаза?
Хотя… вряд ли.
Она сомневалась, что Стас захотел поделиться с друзьями чем-то подобным.
Кристина отвела взгляд. Смотреть в глаза и лгать, было непросто. Ей казалось, что её голос вот-вот дрогнет. Бегающий взгляд наверняка наводит на подозрения.
Ей вдруг показалось, что обратного пути не будет. Что тот день, когда она пролила на него чай, стал отправной точкой. Точкой невозврата.
Сегодня выписка.
Стас ждал этого дня, как глубоко верующий люди ждут второго пришествия.
Хотелось залезть в свою ванну, хотелось лечь в свою постель и, в конце концов, хотелось избавить себя от вездесущих врачей, сующих свой нос в его палату едва ли не каждый час.
Остановившись напротив зеркала, он снова хмыкнул. Всё никак не мог привыкнуть у тому, что теперь на его голове нет волос.
Сначала ему сбрили кусок на затылке, чтобы можно было наложить швы. А уже на четвёртый день он попросил обрить его полностью. Почти.
Как гопник, мать вашу.
Он провел ладонью по башке, чувствуя как приятно впиваются в кожу мелкие и мягкие колючки.
Голова с утра совсем немного гудела. И стала гудеть ещё больше после того, как к нему заявилась Лерка.
Как он расцвёл, когда ему сообщили, что к нему пришла девушка…
А когда порог переступила Баранова, моментально сдулся. Только её ему не хватало.
Выпроводил её уже через пять минут. Едва не послав девушку на хер, указал на выход, и плевать хотел на то, что в чём-то она всё же была права.
"Эта рыжая так сильно тебе нужна?! Ты что, не видишь, что она несёт тебе сплошные проблемы?!"
Проблемы. Одержимость, которую он не в состоянии контролировать.
Но теперь всё изменится. Теперь всё будет по-другому.
Он всё обдумал. Рассчитал.
И он ОЧЕНЬ постарается не налажать в этот раз.