— Хорошо, — кивнув, снова Таня отступила.
Подошла к Никите и, взглянув на него, взглядом указала на его машину:
— Подождём там? Хорошо?
Она всегда была покладистым ребёнком. В отличие от Лиды. Вся родня удивлялась тому, что девочка с её цветом волос так сильно выбивается из стереотипов.
"Ну, Лидка! Ну чертёнок! Это она должна была родиться рыжей, а не Кристина!".
Она так часто слышала что-то подобное. С самого детства Лида была маленькой оторвой, боровшейся за свои права. Она часто стояла в углу, наказанная за длинный и дерзкий язык. А Кристина, глядя на это, делала выводы и держала свой за зубами. Их папа был воспитан в строгости. Дед прикладывался розгами по нему довольно-таки часто. Слово отца — закон. И хоть у самого теперь было три дочери, строгость воспитания дала свои отголоски. Розги в их семье не применялись, но вот отцовское слово всегда было выше чего-либо. Лида была с этим не согласна. А Кристина? Она просто адаптировалась, исходя из опыта старшей сестры.
Почему-то именно сейчас Кристина вспомнила Лиду. Интересно, как бы она поступила на её месте? Лида, должно быть, не подпустила бы к себе Стаса на пушечный выстрел. Била бы во все колокола, не опасаясь огласки и порчи репутации. Это же Лида.
Кристина хмыкнула, углубляясь в свои мысли, и ожидая, когда Стас докурит сигарету.
А что с ней так?! Что, чёрт возьми, она делает?!
Снова адаптируется?
Но ведь теперь никто не поставит её в угол?! И не лишит прогулок, гостей и походов с друзьями на дискотеки? Теперь она в состоянии давать отпор…
А так ли это?..
Похоже на шутку.
Кристина вздрогнула, когда дверь в машину распахнулась, и Стас рухнул в кресло рядом с ней. Подышал на ладони, согревая их, и довольно посмотрел на рыжую.
— Подожди, — бросил, оборачиваясь, и вытянул с заднего сидения куртку, в которой сегодня был Лёва. Но оставил её в тачке, после того, как Стас подвез его до дома. — Надевай.
И не нужно было повторять дважды. Она и правда замёрзла. Тут же просунула руки в рукава, и буквально утонула в этой куртке. В нос мгновенно ударил знакомый запах, и Кристина неосознанно раздула ноздри, чтобы пропустить этот аромат глубже.
Благодарить не стала. Молча застегнула молнию до самого подбородка и довольно подметила, что теперь её колени закрыты.
— Тебе идёт, — вздохнул Стас, развернувшись к Тине, и виском вжался в подголовник. — Смешная.
Смешная…
Он и подумать не мог, что сегодня хоть что-то способно его рассмешить. Но она… эти большие глаза, длинные ресницы. Полные и сочные губы. Прекраснее прекрасного. И вот эта огромная куртка на ней, в которой рыжая тонет.
— Что происходит, Стас? — на её лице не дрогнул ни один мускул. Казалось, что Тина нацепила на себя маску. Отобрала у него, и присвоила себе. — Что ты хотел сказать?
Кристина спрятала пальцы в рукавах, не позволяя Стасу увидеть как сильно она нервничала. Её ногти впивались в кожу на ладонях, оставляя на ней глубокие следы. А сердце… оно стучало как ненормальное. Билось о рёбра, вызывая вибрацию по всей грудной клетке.
Он усмехнулся. Медленно моргая смотрел на неё, не в силах оторвать взгляд. И… стало спокойно. Гомон в голове стих. И дышать стало легче.
Как так получается? Она ненавидит его. Презирает. Чурается, будто он болен.
А он болен.
Ей. Сам не заметил, когда это произошло. Сначала ему нравилось смотреть на неё. Просто. Смотреть. Просто красивая картинка, которой хочешь обладать. А потом… это трясина. С каждым разом всё глубже засасывая, она не оставляла ему никаких шансов. Впрочем, как и он ей.
А ему просто хорошо.
Так хорошо, как ни с кем.
Спокойно.
Штиль.
— Я уже сказал, — всё же ответил и лениво пожал плечами. Протянул руку, чтобы дотянуться до девушки.
— Что сказал? — присмотревшись, ей показалось, что не так уж он пьян. Возможно, ей просто хотелось в это верить. Но его взгляд хоть и был вымотанным и охмелевшим, но точно не пьяным.
— Ты нужна мне, — всё же настойчиво вытащил её руку из рукава и потянул на себя. К лицу. Губами коснулся костяшек. — Так сильно. — Шёпотом.
Кристина попыталась вытянуть руку из его пальцев, но он был против. Подсунул её ладонь под свою щёку, и закрыл глаза.
— Зачем ты взялся оплатить лечение моему отцу? — задала вопрос, терзающий её почти целый день. Когда, если не сейчас? — С какой целью? Чтобы я снова была у тебя в долгу?
— У-у, — Стас отрицательно качнул головой из стороны в сторону. — Просто.
— Просто? Так не бывает. Не в нашем случае Стас. Не в твоём…
— Бывает. — Тихо произнёс, а затем открыл глаза, — Как ты узнала?
— Это разве важно? — раздражалась, потому что так и не получила внятного ответа. — Ты не ответил. Просто так такие вещи не делаются. Я не дура, Стас. Это стоит больших денег. Откуда они у тебя? — и это были не все вопросы, которые она хотела задать.
Он улыбнулся и снова поцеловал её руку. Тыльную сторону, а затем и ладонь.
Кристина сглотнула ком в горле, когда ощутила тепло в груди. Оно разливалось тёплой патокой, стекая по стенкам, и обволакивая каждую клеточку. И оседая в нижней части живота.
Словно раковая опухоль, оно стреляло метастазами, заражая не только мозг, но и сердце. Душу, чёрт побери…
Глава 77
— Ты же не пытаешься этим загладить свою вину? Если, конечно, ты вообще её чувствуешь, — Кристина смотрела на то, как его губы покрывают мелкими поцелуями её руку. Ладони, костяшки, затем и пальцы. Каждый по отдельности. Не вырывала, зная, что Холодный вряд ли позволит ей высвободиться. Это такая мелочь.
— Вина, — вздохнув, он взглянул на неё. Уголки его губ опустились, а плечи совсем слегка дрогнули, — не хочу тебя разочаровывать, Тина, — сам не знал, почему это говорит. Для чего? Почему делает больно вопреки своему желанию? Ведь на уме совершенно другое. Но… вина ли это? Угрызение совести — возможно. Сожаление — есть такое. Вина? Как бы ужасно это не звучало, но Стас давно признался себе в том, вряд ли бы смог поступить иначе. Это… наваждение. Было. И остаётся по сей день. Только вот спектр эмоций рядом с ней совсем не тот, что был в самом начале их пути. Ракурс сменился; и безразличие к её чувствам кануло в лету. Теперь всё иначе. Но почему-то он продолжает делать ей больно. Словно… мстит за то, чего сам не помнит.
— Почему-то я не удивлена, — её губ коснулась тоскливая улыбка, — чего я ждала? Ты и вина? Это два разных берега.
— Просто… — Холодный опустил её руку, укладывая ту на своё бедро и накрывая своей. Мягко поглаживая её пальцы, чувствовал как по телу разливается долгожданное тепло, — у меня были лишние деньги. А вам, — запнулся, собирая в голове слова в предложение, — твоему отцу они нужнее. А он показался мне хорошим мужиком. Ты ничего мне не должна, Тина.
Его голос был тихим и спокойным. Усталым, выцветшим. Почти безжизненным. Ни злости, ни сарказма. Ни привычных высокомерных и повелевающих ноток. Она смотрела на его вяло двигающиеся губы, и не могла понять: это от выпитого им алкоголя? Или причина кроется в чём-то другом?
В любом случае…
Он говорил, и это уже было что-то. Он должен был ей этот разговор. Не то, чтобы она жаждала, но в тот вечер, когда он напросился на кино, они договорились. Она имела право на эти вопросы.
— Лишние деньги? — тихо. — Разве деньги бывают лишними? Так много?
— Ну, — тёмные и густые брови дрогнули, — скажем, они лежали без дела.
— Ты ведь не работаешь? — Она знала, что он подрабатывает, помогая с курсовыми и дипломными работами, но сомневалась, что этим можно много заработать. Так же, как сомневалась в том, что это деньги его отца. Кажется, они не в тех отношениях.
— Это деньги матери, — произнёс Стас, отворачиваясь, и устремляя взгляд в лобовое окно. — Были. Она открывала мне счёт. Вот и пригодились.
Что?
Он что, хочет сказать, что потратил деньги, которые ему оставила мама, на её отца?