И это убивало.
Продолжая крутить в дрожащих пальцах спичечный коробок, Кристина завороженно смотрела на то, как синие огоньки на ёлке сменяются зелёными, а затем и желтыми. Эта ёлка мало чем отличалась от всех остальных. Такая же нарядная. Яркая. Очень красивая. Яркими вспышками огоньки плясали перед глазами и… не вызывали ни трепета, ни даже легчайшего наслаждения.
Прогоняя через себя всё, что так её пугало, Кристина бездумно вгрызалась в свои пересохшие губы. Не чувствуя боли, зубами хваталась за тонкие лоскуты кожи, раздирая ранки до крови.
Он выкарабкается. И Никита. Они оба…
Неужели?.. Неужели всё закончится именно так? Неужели счастливый конец может быть только в наших фантазиях?
Она думала, что хуже уже не будет. Не может быть.
Как же она ошибалась.
Потому что сейчас… именно сейчас хаос сменился штилем. Штилем, который опустошал. И это было невыносимо.
Прошли сутки. К Тане она так и не попала. Телефон подруги был выключен и скорее всего просто разбит. Кристина снова позвонила её маме, и та уже спокойно сообщила ей, что посещение будет возможным завтра.
Лев оставил Кристине свой номер телефона и заверил, что она может звонить ему в любое время. Но пальцы упрямо не слушали её. Она находила в справочнике его имя и не решалась позвонить.
Девушка вздрогнула, когда её мобильный звонко пропищал. Потянулась за ним и прочла имя: Артём.
Ты дома?
Несколько минут ничего не отвечала. Продолжала смотреть на танец ёлочных огоньков, раздумывая над тем, что больше не хочется никакого Нового года. Не хочется ни праздника, ни подарков, ни сюрпризов.
Хочется просто остаться здесь. Хочется запереть двери, выключить телефон, и под бой курантов загадать одно единственное желание: чтобы все были здоровы.
Телефон снова ожил.
Я могу к тебе зайти? Я под твоими окнами.
Кристина поднялась с насиженного места и подошла к окну. Отодвинула штору, всматриваясь в уличную темноту, и находя в ней мужской силуэт.
Впервые за долгое время одиночество угнетало.
Заходи. — Написала ответ и открыла дверь позднему гостю.
Не было ни смятения, ни страха, ни даже лёгкого волнения.
Только апатия. На большее она, кажется, способна не была.
— На тебе лица нет. — Подметил парень, когда они сели за кухонный стол в ожидании закипевшего чайника. — Спала сегодня?
— Плохо, — отмахнулась Кристина и пальцами разгладила складки на скатерти. — Наверное, пока Таню не увижу, спать нормально не смогу.
И Стаса.
Призналась в уме и тут же мысленно влепила себе пощёчину.
И Никиту.
Что с ними? Кома? У Холодного переломны ноги? Или что-то с позвоночником?
— А друзья? — осторожно поинтересовался Артём, прикрывая рот кулаком, и тихо откашлялся.
— М? — Крис растеряно посмотрела на него.
— Ну, этот твой… Холодный. И друг его. Никита, кажется. С ними что?
Этот твой…
Дёрнув уголком рта, девушка снова отвернулась. Пожала плечами и, поднявшись со стула, сняла закипевший чайник с огня.
— Не знаю. Я и про Таню почти ничего не знаю, а про ребят — тем более.
Что-то внутри, глубоко сидевшее в ней, запрещало говорить о парнях. Просто… она не была уверена в том, что информация о Стасе и Никите нужна Артёму для сочувствия. А потому решила промолчать.
— Ясно. — кивнул Тёма и перехватил из её рук чайник. Разлил воду по кружкам и благодарно улыбнулся Кристине за предложенный сахар.
Они молчали. Не проронив больше ни единого слова пили чай и каждый думал о своём. Он — о том, что может сделать для того, чтобы оживить её. Она — что могла бы сделать, чтобы не случилось то, что случилось.
— Крис? — севшим голосом Артём произнёс её имя. Снова прочистил горло, откашливаясь. Перехватил её взгляд. — Мне жаль.
Вглядываясь с зелёные, но потухшие глаза, испытывал стыд и смятение за всё, что между ними произошло. За трусость и эгоизм. За то, что пытался казаться лучше, чем есть. За то, что оказался слабым, когда должен был быть сильным. Это чувство съедало его. А когда узнал о случившемся…
Ведь он видел как Стас и Кристина сели в автомобиль в тот вечер. Видел, что Холодный был нетрезв. Видел как его машина выехала с парковки.
И он мог бы со спокойной душой винить именно Холодного в той аварии, о которой говорит теперь весь университет. Но это был автомобиль Никиты, и именно Никита был за рулём.
Там была Таня. И Яр, сходивший по ней с ума, теперь дежурит возле её палаты как сторожевой пёс. Даже не смотря на то, что Таня предпочла ему этого Никиту.
Возможно, не случись этого, Артём так и не решился бы позвонить Кристине.
Снова трусость? Возможно.
Снова стыд?
Да.
— Да, — вздохнула девушка, опуская взгляд на дно своей кружки, — мне тоже…
— Всё так дерьмово вышло, — продолжил Артём, — с самого начала…
— Я не виню тебя. Можешь не переживать об этом, — и это было правдой. Всё сложилось так, как сложилось. По сути, Стас не оставил Тёме выбора. Он никому его не оставил. Манипулятор до мозга костей. Искусный и умеющий продумать всё на десять шагов вперёд. У него просто талант.
— Мне всё равно жаль, — настаивал Артём, — я не должен был идти у него на поводу. Никто не должен. Если быть откровенным, то Холодному прилетел бумеранг. Не то, чтобы я злорадствую, но…
— Хватит, Тём, — в какой-то мере она была с ним согласна. Но слушать это сейчас желания не было. Это всё равно что танцевать на костях. Не по-человечески.
Артём замолчал, но его губы по прежнему оставались не сомкнутыми. Будто было что-то ещё, что норовило сорваться с языка.
— Хватит, — повторила, — я поняла, что ты хочешь донести. Просто… давай не будем?
— Хорошо, — кивнул и, опустив взгляд, сделал большой глоток чая. — И… Крис? Я просто хочу, чтоб ты знала. — бросил на девушку короткий, но красноречивый взгляд, — я буду рядом. Теперь. Чтобы ни случилось. Я не отвернусь больше. И я очень хочу, чтобы ты меня простила.
Глава 3
— То есть, на новый год ты будешь ещё в больнице?
— Ну, судя по всему, да. — Таня безразлично пожала плечами. Её взгляд неторопливо скользил по палате, в то время как руки непрерывно комкали одеяло.
— Главное, чтобы ты поправилась. А Новый год не так уж и важен. — Кристина встала со стула и подошла к окну. На улице снова шёл снег. Настоящий снегопад.
Крупными хлопьями он оседал на деревья, дороги автомобили. Это были настолько красиво…
— Приоткрой на проветривание, — тихо попросила Таня.
— А можно? Разрешают окна открывать?
— Понятия не имею. Наверное. Просто хочется до ужаса почувствовать свежий воздух. Меня уже тошнит от запаха лекарств и бактерицидной лампы.
— Хорошо, — Кристина приоткрыла окно и, обняв себя за плечи, снова села на стул рядом с больничной койкой.
Она не могла спокойно смотреть на подругу. Её сердце одновременно радовалось за то, что Таня легко отделалась в этой аварии, и обливалось кровью из-за Таниных переживаний за Никиту.
И Таня так же как и Крис знала совсем немного. Никита получил тяжёлую черепно-мозговую травму и врачи приняли решение ввести его в состояние искусственной комы, чтобы обеспечить защиту головного мозга, сократить отек и давление в черепной полости.
Что касается Стаса… у него повреждена спина. И это всё, что известно на данный момент. К ним пускают только родственников и никого больше.
— Всё будет хорошо, Тань, — Крис опустила руку на бедро подруги. — Всё наладится. И Никита обязательно поправится.
— Я знаю, — на выдохе произнесла Таня и попыталась улыбнуться, — иначе не может быть.
— Вот и отлично…
— Ты не вини Стаса, Крис, — вдруг сорвалось с её языка. Таня перехватила удивлённый взгляд Кристины и, поджав подбородок, продолжила: — Я знаю, что ты наверняка его винишь во всём случившемся. Он был пьян и всё такое… если бы не он, то Никита бы не сел за руль… — девушка снова улыбнулась, — его вины нет. Как и вины Никиты. Виновник — водитель микроавтобуса. Это он вылетел на встречную. Просто… мы не успели.