Он шумно дышит, обнюхивает меня, прикусывает тонкую чувствительную кожу на шее… Он одет полностью. Мы же так и уснули, не раздеваясь, вместе. В обнимку. В обнимку, мать его!
Он, понятно, устал, уснул… А я-то чего? Как я вообще умудрилась настолько потерять контроль, чтоб вырубиться рядом с этим мужчиной?
Но это все — вопросы второго порядка.
А на первом месте — то, что сейчас происходит.
— Интересная футболка… — шепчет он, добираясь до моего лица и нависая темной страшной тенью надо мной. Его глаза блестят, хотя источников света в комнате нет ни одного. Он смотрит на меня и, клянусь, лицо его вообще безэмоциональное! Я заторможенно вцепляюсь взглядом него. Сергей без очков. И я бы не отказалась изучить его лицо внимательней без этого девайса.
Но не сейчас…
Горячие руки на голой коже живота… И властный шепот:
— Снимай ее.
Перестаю отталкивать его и послушно вытягиваю руки вверх, предлагая ему самому это сделать.
Клянусь, это происходит неосознанно!
Сергей на мгновение замирает, а затем усмехается! Не вижу этого, но слышу.
И ведет ладонями вверх, по пути цепляя простенький спортивный топ и стягивая его одновременно с футболкой.
Смотрит на мою грудь, хотя там, определенно, вообще не на что смотреть. Да и не видно же! Но у него, не иначе, прибор ночного видения вмонтирован в зрачки, потому что, судя по утяжелившемуся дыханию, все он видит! И ему явно нравится то, что он видит!
— Хорошая… — шепот похож на шелест змеи. Завораживает. — Поиграем…
В следующее мгновение огненные сухие губы накрывают мой сосок, и я выгибаюсь от неожиданно острых ощущений! О-о-о… Мой… Бог…
Хочу опустить пальцы на его затылок, сжать волосы, потрогать… Но обе моих руки неожиданно прижимает его жесткая ладонь к кровати!
— Лежать.
Шепот теперь страшный, и меня продирает непроизвольной дрожью.
— Не смей шевелиться, накажу.
О, боже…
Слепо таращусь безумным взглядом в черноту перед собой. Не шевелюсь, ощущая себя не человеком, а куклой для утех. Он что-то делает с моей грудью, развлекается по полной, запуская волны мурашек по коже, а я даже дотронуться до него не могу! Хотя, хочу.
Внезапно он перестает терзать мою грудь, поднимается. Мокрые от слюны соски скукоживаются, становятся острыми. И он явно это видит!
— Руки не опускай, — командует Сергей, — а то наручниками прикую.
Я, осознав услышанное и дрожа всем телом, послушно упираюсь в изголовье кровати ладонями, а затем ощущаю, как Сергей подсовывает мне под голову подушку…
Это… зачем?
Шелестит одежда, мои сухие губы обводит жесткий палец.
— Хотел тебя трахнуть в рот сразу, как только увидел.
Ох…
Трусливо закрываю глаза, а в голове сцена нашей первой встречи… Он же… Он же вообще никак не показывал… Наоборот, было ощущение, что скучно ему, не интересно происходящее. А он, оказывается в этот момент… Ужас какой…
— Открой рот.
Я хочу сказать ему, что не умею. Не особо часто Костик просил, а я сама я…
Но тут губ касается гладкая упругая плоть, и больше я ничего не могу сказать.
12. Дана. Зачем?
— Смотри на меня.
Голос, сухой, шелестящий, змеиный, подавляет.
Распахиваю ресницы и упираюсь взглядом в жесткое равнодушное лицо Сергея. Он изучает меня с отстраненностью ученого, исследующего последствия эксперимента на живой мышке.
И только в темных зрачках — ад кромешный.
Он подчиняет.
Загипнотизированно открываю рот, позволяя горячей головке проскользнуть внутрь.
Медленно. Мучительно медленно, словно младший Жнец наслаждается каждой секундой.
У него терпкий вкус. Не противный, просто непривычный.
Я минет в своей жизни делала три раза. Из них два — по пьяной лавочке, после вечеринки. И это было скорее даже не минет, а такая быстрая прелюдия перед сексом.
А вот то, что сейчас происходит… Это полноценный акт.
— На меня, блять… — шипит Сергей, и, словно наказывая за то, что на полсекунды расфокусировалась, позволив себе запаниковать и растеряться, толчком заполняет мой рот до самого горла!
От неожиданности давлюсь, слезы брызжут из глаз, которые я так и не смею закрыть, а пальцы — все крепче вцепляются в деревянную спинку кровати.
Издаю протестующие стоны, но моему мучителю плевать, он выходит и снова толкается! И опять глубоко! Сглатываю, умоляюще плачу, и выражение его лица меняется с холодного на заинтересованное.
Сергей кладет ладонь мне на горло, словно контролируя каждый вдох и выдох, упирается второй рукой в изголовье кровати и продолжает медленно, длинно меня трахать в рот. Он скользит вперед и назад, а ледяные пальцы чуть сжимаются в такт ритму движений. Взгляд, теперь не скрытый стеклами очков — черная горячая бездна. Он внимателен, жесток, безумен.