Хочу забрать.
Ее тонкую маленькую ладонь из его лапы.
И ее саму — подальше от него.
Импульс, длившийся одну наносекунду буквально, но такой острый и жгучий, что меня всего перетрясло.
Хмурюсь, привычно выискивая в себе причины этого необычного чувства. Незнакомого мне.
Ситуация не особо располагает к самокопанию, но, в принципе, с телами я вопрос уже решил, душу чуть-чуть отвел… Мало, критически мало, конечно…
Но время еще будет, я думаю.
Вот только со стражами порядка разберемся, пидорасов определим на новое место жительства, довезем девчонку до апартов…
И посмотрим.
Брат спокоен. Показательно спокоен. Вот только в глазах — плохо скрываемое безумие. Киваю, чтоб солнечные очки нацепил, потому что мне-то его маньяческий взгляд привычен, а люди могут и испугаться…
А испуганные менты — это не особо хороший вариант для беседы. Они как дети становятся: нихуя не понимают, орут и за игрушки хватаются потными ладошками.
— Добрый день, — вежливо здоровается старший сержант, — старший сержант Видов, что здесь происходит?
— Драка, — пожимаю я плечами на очевидное.
Менты тоже осматривают поле боя, потом — медленно — меня, и — еще медленней — Серого, успевшего нацепить необходимый для общения девайс на рожу.
— Скорую вызови, — не отводя от меня взгляда, командует старший сержант. И снова обращается ко мне, — документы.
Ох, как я люблю их протокольные манеры.
Тут три избитых пидараса, куча свидетелей, которые, впрочем, уже рассосались, остались только те, кто только что подошел и вообще нихрена не видел, а эти — документы…
Вот в старые добрые таких, как я, сходу мордой о землю радовали, браслеты надевали, а потом уже беседовали по-доброму.
А сейчас…
Достаю документы, показываю.
Сержант смотрит на фамилию и проявляет зачатки интеллекта. Бледнеет, то есть, и сглатывает.
По-новому осматривает лежащих и сидящих пидоров, кривится. У Серого доки уже не спрашивает, поворачивается к напарнику, еще не вкурившему в ситуацию:
— Скорая где?
— Едут…
— Нападение с целью грабежа? — уточняет у меня сержант.
Пожимаю плечами:
— У вас что, висяков мало?
Кивает.
Отходит в сторону, о чем-то переговариваясь в рацию.
— Я в машину, — Серый, правильно поняв ситуацию, разворачивается к тачке, а я снова ловлю импульс: не хочу, чтоб сидел с ней наедине.
Это похоже на бред.
Я купил девчонку брату.
Он ее уже трахал.
Какого хера я все это сейчас чувствую?
Переклинило, что ли, пока держал ее сегодня, испуганную, плачущую? Так меня слезы и слабость не вставляли никогда… До этого момента.
Слезы у нее сладкие.
И лицо, даже когда плачет, красивое. Губы эти распухшие, разбитые. Кровь вставляет братишку, он — тот еще маньяк. А я — так… Эстет, блять.
Никогда за собой этого дерьма не замечал.
И вот… Нашел.
— Погоди, — торможу его, — наставления дадим.
Подхожу ближе к козлику Костику, как единственному, кто из них троих в сознании. Пока что.
— Ты, я смотрю, разговорчивый стал, — улыбаюсь, присаживаясь перед ним на корточки, — так вот, в твоих интересах сейчас этот навык по полной использовать. У тебя, благодаря нашим друзьям из полиции, появилось два варианта, вместо одного: ты можешь много всего рассказать про себя в отделении, про друга своего, чем барыжите, кто дает дерьмо и прочее… Что ты такой удивленный? Думал, никто не в курсе про ваши маленькие шалости?
Козлик сглатывает, глаза краснеют.
— Не плачь, — я треплю его по макушке, — все будет хорошо. Если не хочешь, то вариант сдачи жопы в аренду все еще актуален. Думай, Костик, думай.
Встаю, подхожу к сержанту:
— Там мальчик хочет признаться в хранении и распространении наркоты на территории универа. Думаю, это должно быть интересно.
— Спасибо за сигнал, — кивает сержант.
Прощаемся за руку, показываю взглядом Серому, что можно переставать изображать молчаливое привидение, и мы слаженно топаем к машине.
Позади кто-то начинает рыдать в голос.
Слабые пошли пидоры. Беда прям.
— Иди за руль, — командую братишке. Потому что не хочу, чтоб он сидел рядом с девочкой.
Сука…
С этим надо что-то делать.
21. Дана. Коктейль эмоций
В машине меня все еще чуть-чуть потрясывает, и тяжелое присутствие Черного Жнеца, с какого-то перепуга усевшегося на заднее сиденье, рядом со мной, вообще никак не успокаивает.
Мне хочется забиться в самый дальний угол, вытереть кровь с губы и хоть чуть-чуть попереживать о случившемся.