— Ты понимаешь, насколько серьёзно то, что пропали дети? — спросил он, говоря достаточно тихо, чтобы могла услышать только я.
— Да. — Мой взгляд скользнул по его плечу. У нас была аудитория, довольно большая и любопытная. Расстроенная, я пыталась вытащить свою руку, но ничего не получилось. — Конечно, я знаю, что это важно.
— Но разве тебе не всё равно? — Эти странные, поразительные глаза впились в меня.
Дрожь пробежала по моим плечам.
— Да, мне не всё равно. — Оскорбленная тем, что он вообще задал этот вопрос, я снова потянула себя за руку, но ничего не добилась. — Ты можешь отпустить меня?
— Почему тебя это волнует, когда весь Орден ничего не делает? — Он не отпускал меня.
— Откуда ты знаешь, что они этого не делают? — Огрызнулась я, хотя в основном он был прав.
— Тот факт, что тебе приходится задавать этот вопрос, заставляет меня усомниться в твоём интеллекте, — сказал он. — С другой стороны, у меня уже есть достаточно веские причины сомневаться в этом.
У меня отвисла челюсть. Буквально.
— Что ты сейчас сказал?
— Я уверен, что сказал на твоём родном языке и достаточно чётко.
Гнев вспыхнул во мне.
— Ты даже не знаешь меня.
— О, я знаю тебя. — Его голос понизился ещё больше, вызвав у меня нежеланную, сбивающую с толку адскую дрожь. — Я точно знаю, кто ты и что ты такое.
Мои пальцы сжались в кулак.
— Я не понимаю, о чём ты.
— Ты знаешь так же хорошо, как и я, что Ордену наплевать на нескольких Летних Фейри, с которыми могло что-то случиться. — Пока он говорил, внешний мир, казалось, исчез. — И ты стоишь передо мной, утверждая, что это так, хотя даже не хочешь признать, что людям, на которых ты работаешь, наплевать.
Я открыла рот и тут же закрыла его. Чёрт возьми, он был прав. Хорошая мысль, но это не значит, что я была равнодушной.
— Мне не всё равно. Если бы это было так, то не взяла бы этот файл. Я бы не сказала Таннеру и Фэй, что постараюсь выяснить всё, что смогу. Если бы ты действительно знал, кто я и что я такое, чтобы это ни значило, ты бы знал, что я не буду лгать.
Резкий вдох Фэй предупредил меня, что мой голос повысился, хотя голос Принца оставался спокойным, и, по крайней мере, она могла меня слышать.
Но мне было всё равно. Разочарование и раздражение давно уже заменили чувство страха.
— А если серьёзно, парень, ты можешь отпустить мою руку?
Принц снова проигнорировал мою просьбу.
— Ты ничто иное, как ложь и притворство.
Всё моё тело дернулось от этого замечания, которое ударило по моему самообладанию.
— Отпусти меня.
Он выдержал мой пристальный взгляд, медленно поднимая один палец за другим, освобождая моё запястье. Этот горький комок снова застрял у меня в горле. Принц отпустил руку, и его тяжёлые ресницы опустились, прикрывая мощный взгляд, но я могла поклясться, что всё ещё чувствую его.
— Прошу прощения, — пробормотал он. — Это было неуместно.
Даже пёрышко могло бы сбить меня с ног прямо сейчас. Он что, извинялся? Принц?
— Да, именно так и было. — Я с трудом сглотнула и отступила на шаг назад.
— Даже если это правда, — добавил он.
— Вау. Это лучший способ испортить извинения, — пробормотала я. — Хотя ты, наверное, даже не знаешь, почему только что извинился.
— Я знаю. Это причиняло тебе боль. Эти слова.
— Что? Ты чувствуешь это?
Его тяжёлые ресницы поднялись, и напряжённый взгляд пронзил меня насквозь. Внезапно я вспомнила тот день, когда очнулась в больнице, и эти глаза.
— Я могу чувствовать многое.
Ох.
О-о-оу.
У меня сложилось впечатление, что он говорил об этом раньше, когда я думала о своём сне. И боже, разве это не заставит меня заползти в какую-нибудь дыру? В тот момент я сделала мысленную заметку, чтобы законно не чувствовать ничего, когда я была рядом с ним или любым другим Фейри.
Одна бровь, на несколько оттенков темнее его золотистых волос, приподнялась.
— Подожди. Ребята, вы умеете читать мысли? — Спросила я приглушённым голосом, думая, что знаю о Фейри не так много, как мне казалось.
— Нам это и не нужно.
Я почувствовала облегчение, но оно быстро исчезло, когда его слова снова пронеслись в моей голове. Нам это и не нужно. То есть, судя по нашим эмоциям, они, вероятно, достаточно хорошо понимали, о чём мы думаем.
Славно.
— Ну… — я прижала папку к груди. — Вот это странно.
Его губы дрогнули.
— И мне нужно идти. — Я начала поворачиваться ещё раз, приказывая себе не выбегать из вестибюля, как будто он был весь в огне. Но я остановилась, снова повернувшись к нему лицом. — Я волнуюсь за этих детей. Я найду их или выясню, что с ними случилось.