Наши привалы стали шумными и беспокойными, потому что к разговорчивой Амалии добавился Торин, и их двоих сложно было остановить в порыве пылкой речи. Но когда все засыпали, с парнем можно было пообщаться тихо и спокойно. В такие моменты, он напоминал мне себя во время боя.
— Торин, почему ты так не уверен в своих силах? — спросил я наконец, после сотен услышанных историй.
— Знаешь… Может я и правда силен, но моих сил постоянно не хватает. Куда бы я не отправлялся, находится кто-то или что-то сильнее меня. И даже в этот раз, ты превзошел меня, доказав это.
— Но ты правда был чертовски силен. Я уже начинал подумывать о том, что могу не справиться с тобой.
— Ха-ха… Возможно, в следующий наш спарринг, мне удастся тебя одолеть.
— Вот уж не думаю! — выдал я, несмотря на желание поддержать парня. — Меня никому не одолеть. За мной будут Озан и Киара, а уже после них ты.
— Как ты уверенно говоришь об этом.
— Конечно, ведь… мммм, — нечто закрыло мне рот, не давая говорить.
— Заткнись, а то убью, — послышался прокуренный низкий голос позади.
Серьезно?
Торин ринулся мне на помощь, но его быстро схватили, приставляя нож к горлу.
В этот момент, я как никогда понимал, что чувствовал Цукамото, когда его похитили во время нашего путешествия в Авен. Но что за идиот решил провернуть такое с принцем? Может ли быть, что и первая попытка была спланирована именно ради меня?
Я задумался, вспоминая детали событий тех дней, но кроме тупой морды лица Андре в голову ничего не приходило. Может кто-то из мужиков в пещере говорил что-то полезное? Стоп. Андре! Этот черт знал, что я был принцем, когда только заговорил со мной впервые. Значит я мог быть их целью еще тогда…?
Люди, пришедшие за мной в этот раз, совершенно не шумели. Они не привлекли внимание рыцарей, как те разбойники. И выглядели куда серьезнее, не как люди, готовые принять в свои ряды кого-то, вроде Андре.
Мне хотелось узнать, кто стоял за всем этим, но единственный возможный способ не особо прельщал. Все же пытки переставали работать, когда сталкиваешься с профи.
Эти идиоты схватили и Торина, они связали ему руки, а значит собрались забрать вместе со мной. Если нас будет двое, то мы имеем все шансы разобраться с похитителями в случае крайней опасности…
Хоть ни один из вторженцев не издал ни звука, послышался звон металла. Из тени выскочил Озан, уже покрытый кровью врагов, он бросился ко мне с глазами полными гнева. Держащие нас с Торином люди кинулись бежать сразу же, как увидели озверевшего мечника.
Озан двигался за нами, убивая каждого, кто вставал у него на пути. Для этого ему требовалось нанести всего один удар. Он двигался так хорошо, что я даже поверил в возможность нашего спасение, но тогда это покушение так и не откроет своего заговорщика.
Когда Озан приблизился к нам достаточно близко, державший меня заорал изо всех сил:
— Задержите этого ублюдка любой ценой!
На моего телохранителя набросилось восемь человек разом, но лицо Озана стало еще решительнее. Он потянулся ко второму мечу, который висел у него на поясе, тому, что был добыт победой на турнире.
Видя это, я понял, что против глифов у разбойников не было и шанса. Я быстро начал махать связанными друг с другом руками, давая Озану знак того, что не стоит вмешиваться в это. У меня не было сомнений, что он поймет, но вот захочет ли довериться…
Рыцарь увидел меня, он замер на месте, останавливая руку, которая тянулась за новым клинком. Разрубив еще одного противника, Озан посмотрел на меня, затем на окруживших его врагов, и снова вернул взгляд ко мне. Он резко отвернулся от меня, а затем с хладнокровным спокойствием посмотрел прямо в глаза. Я кивнул ему, и получил такой же знак в ответ.
Стоило похитителям сбросить хвост, и они остановились, чтобы закрыть нам рты, после одевая на головы мешки и еще некоторое время продолжая тащить на себе. Затем почувствовалась тряска, а значит, нас посадили в повозку.
Путь длился несколько дней, за которые нас несколько раз все же удосужились покормить. Во время трапезы рассмотреть чего-то полезного не вышло, как и понять, куда нас вообще везли.
В следующий раз мешок с моей головы сняли уже в помещении, напоминающем тюрьму. Только давным-давно заброшенную. Здесь повсюду витал затхлый запах старости и гнили, словно колющий нос своей отвратностью. Стены были покрыты плесенью, но выглядели достаточно прочно, чтобы их нельзя было сломать голыми руками. Сверху находилось небольшое окошко с не менее прочной решеткой. И сильнее всего выделялась дверь — металлическая и полностью новая, без каких-либо признаков старения.