– Не понял. А этим-то я где медом намазал?
– А то, что именно ты назначишь их главами церквей, уже очень вкусный пряник. Разве не так? На этих должностях никогда дураков не держали. В этом можно не сомневаться. А если учесть то, через что им пришлось пройти, чтобы стать вторыми лицами в своих церквях и сохранить эти должности, то можно сделать вывод, что они не только умны, но и находчивы, хитры, а теперь уже и опытны, знают свою службу во всех деталях. Чтобы прокормить бывших глав, нужно было быть, как бы это сказать, гением. И не просто гением, а обладать незаурядной физической силой и здоровьем, потому что работать приходится круглые сутки. На такое место родственника не устроишь, ведь хлопотное это местечко, хоть и почетное, работать надо. А второй пряник, это первый у убийц. Они такого насмотрелись, что ты в их них глазах точно святой.
– Ну, с этими тоже все понятно. Кого ты еще решил сделать главами церкви?
Молчун как-то нерешительно поднял глаза на Дарий и замялся. Потом махнул, правда, только мысленно рукой и выпалил:
– А еще будут три проповедника.
Принц уставился на Молчуна, как на идиота. Проповедники были хоть и очень уважаемы в народе, но и авторитетов никаких не признавали. Их и не трогали лишь потому, что считали чуть ли не святыми. Да и деньги они никогда не просили. Ходят, болтают о Святом ветре, притчи всякие рассказывают, ну и пусть себе ходят.
– Молчун, я, по-моему, просил тебя создать Совет церкви, который будет мне во всем подчиняться, а не вопить почем зря где попало и не мешать мне.
Молчун предполагал, что Дарию не понравится эта его идея, но он хорошо все обдумал и знал, как убедить принца в своей правоте, а потому сразу замахал руками, как ветряная мельница, чтобы не дать ситуации выйти из-под контроля.
– Дарий, ты что? Эти проповедники как раз и пришли, чтобы получить твое благословение. Ты же теперь святой. На заседаниях Совета они сидеть, сам понимаешь, не будут. Не тот характер. Так что они тебе не помеха, а наоборот, вселенская подмога, потому что пойдут в народ с твоим именем на устах, защищая твои интересы. Да и проповедники эти не из последних психов. Святого психоза, которым больны многие святоши, за ними не замечено. Ты только направь, так сказать, полет их ней мысли в нужную сторону, и все. Ты же можешь. А авторитет самого Совета с их участием, с этим не поспоришь, будет огромен. Ни один священнослужитель, находясь в здравом уме, не будет перечить такому собранию. Кишка тонка. Могут по миру пустить, могут убить, а могут и проклясть. Неизвестно, что страшнее.
– А ведь точно! Не совет, а какая-то группа разнонаправленного воздействия. Если эта идея выгорит, он может стать могущественной силой в имперской политике. Молчун, надеюсь, что твои начинания не обернутся против нас, и, признаюсь честно, задумка отличная. А к каким группировкам мы с тобой относимся?
Молчун ехидно и самодовольно улыбнулся.
– Я, естественно, в группе убийц, а вот ты – ни в какой!
– Ты хочешь сказать, что в Совет меня вообще не записал. Такой наглости я от тебя не ожидал.
Молчун еще раз улыбнулся и спокойно ответил:
– Я тут обсудил этот вопрос с будущими главами Совета. И мне подкинули интересную мысль. Кстати, это были проповедники, и все их поддержали. Ты не будешь главой Совета, ты будешь главой самой церкви, наделенным правом принимать или отклонять любые его постановления. Ну, как? Что скажешь? Будет тебе подконтролен совет или нет?
Молчун с хитрым прищуром смотрел на принца, некоторое время назад широко открывшего рот, чтобы что-то сказать, и забывшего от удивления его закрыть, и посмеивался. Карманный Совет! Вот оно! Мечта сбылась! Теперь главное – не обоср, тьфу ты, не профукать такое доверие.
– Ну, Молчун, спасибо. Удружил! И никто не сможет опротестовать мое решение?
Молчун покачал головой и с удовольствием ответил:
– Никто! Ты же святой принц. Раз ты сказал, значит, на то есть государственные или святые причины. Так что все в твоих руках. Ладно, мы с тобой заговорились, а Совет нас уже ждет.
Принц спохватился, ведь нельзя опаздывать на первое заседание. Но уж слишком сильное впечатление на него произвела задумка наставника, и он никак не мог прийти в себя и поверить, что все так просто разрешилось.
– Побежали Молчун, нам с тобой сейчас опаздывать нельзя.
Молчун укоризненно посмотрел на Дария и тоном, уже полностью соответствующим его положению учителя, медленно произнес:
– А уж бегать святому принцу точно не пристало. Ну, опоздаем на пяток минут, ты думаешь, они на тебя за это обидятся?
– Я сам на себя обижусь. Как ты этого не понимаешь? Такое очевидное пренебрежение и неуважение к ним – это не очень хорошее начало для работы Совета.
Молчун застыл с таким удивлением на лице, как будто Дарий огрел его пыльным мешком по голове, и он перестал понимать и видеть, что происходит вокруг. Слишком странно было услышать эти слова из его уст, ведь раньше ни о каком уважении к кому-либо и речи не было. Учитель с гордостью посмотрел на своего ученика.
– Ну, если так, тогда побежали с уважением, – Молчун первый рванул из комнаты. – Кто последний, тот глава церкви.
Радостный смех принца и дружный топот четырех ног еще долго пугали птиц на стенах форта.
На Совет они все-таки опоздали. Правда, перед входом в зал заседаний им пришлось притормозить, чтобы отдышаться и войти согласно своему положению, т.е. чинно и важно, но все равно, они опоздали. Все уже были в сборе, и при их появлении сразу, как по команде, встали со своих мест. Дарий, окинув всех пронизывающим взглядом, как бы делая вид, что видит всех собравшихся насквозь, и ему видны их грехи, как минимум, за последние несколько лет жизни, махнул рукой. Все сели на свои места.
– Я думаю, мне не надо объяснять, зачем все мы здесь собрались? – Дарий посмотрел на реакцию присутствующих и продолжил.– Надеюсь, вы оправдаете мое доверие и будете выполнять свои обязанности честно и с должным рвением. Мне бы не хотелось повторения ситуации, как с прошлым Советом.
"Ну, Дарий дает! Одной фразой так всех напугал, что большинство присутствующих от страха аж передернули плечами. Да-а-а, воспоминания у всех в памяти еще свежи, и они вовсе не радужные. Никто не хочет оказаться в такой ситуации, а точнее в гробу с головой, лежащей отдельно, на подушечке", – спокойно наблюдая за происходящим, думал Молчун.
– К сожалению, работу этого Совета вы начнете без меня. Завтра я отправляюсь по государственным делам, не требующим, к сожалению, моего благословления, а требующим пролития крови. Очень надеюсь, что не моей, – Дарий кисло улыбнулся после последних своих слов. – Но я жду от всех нас, что сегодня мы решим большинство неотложных дел, стоящих перед нами. Молчун, огласи повестку дня сегодняшнего собрания.
Молчун медленно, даже как-то чинно встал и широко улыбнулся. Дарий был спокоен и уверен в себе, так как не представлял, потому что понятия не имел, какую подлянку подготовил ему Совет с подачи его наставника.
– Первый вопрос, который нам надо решить, это вопрос об отступниках, которые все еще находятся среди нас.
Дарий вопросительно посмотрел на Молчуна.
– Еще много приверженцев и соратников старого Совета находятся в наших рядах. Кто-то уже сбежал, чтобы избежать расплаты за содеянное, но есть те, кто считает, что их высокое положение является хорошей защитой или гарантом неприкосновенности.
С места встал один из проповедников.
– Я думаю, что этот вопрос надо передать в ведение так называемых святых успокаивателей. Они с радостью избавят наши ряды от предателей.