Нисорий глубоко вздохнул, но, осознавая, что Дарий снова прав, с грустью произнес:
– Я понимаю, но надеюсь, Вы, мой принц, не забудете о своем решении, когда война закончится?
Все чуть ли не умоляюще смотрели на принца.
– Не забуду. Уж вы мне поверьте! Я глава церкви, значит, эта разбазаренная треть принадлежит и мне, и церкви. А меня еще никто расточительным не называл. Треть всего имущества, ха. Как только война закончится, я лично обращусь к отцу за помощью. Я очень надеюсь, он мне не откажет. Когда он узнает, сколько земель было роздано всяким разгильдяям, он просто из кожи вон вылезет, чтобы помочь нам вернуть эти земля. Это в его характере.
Все улыбались друг другу, явно довольные ответом принца. В зале царила атмосфера всеобщего единения и воодушевления, стоял гул голосов. Молчун встал со своего места, в его голове пронеслось: "Ну, вот и пришел мой звездный час. Главное, в живых остаться" и громко, чтобы всех перекричать, сказал:
– Я думаю, что последний вопрос нашего собрания, можно даже не рассматривать?
Нисорий тоже встал и, улыбаясь, ответил:
– Я думаю, этот вопрос можно было не рассматривать. Все и без обсуждения заранее согласны.
Главы Совета дружно кивнули и как-то быстро и тихо потянулись к выходу. "Предатели. А вот и Дарий заинтересовался. Спаси меня Святой Ветер", – уже не на шутку нервничал Молчун, бодро шагая впереди всех. А за спинами быстро удаляющихся глав церкви раздался разгневанный крик принца:
– Я-я-я-я-я-я глава церкви пожизненно-о-о-о?!! Молчу-у-ун, я тебя убью! Нет, отравлю! Стоя-я-я-я-ять, предате-е-е-ель!!!
ГЛАВА 10
Принц-чистильщик
Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро.
Стаканчик тут, стаканчик там –
На то оно и утро.
(песня Винни-Пуха без цензуры)
Утра бывают разными, но такое суматошное я видел впервые. Cначала мы сели обедать, именно обедать, а не завтракать с главами церкви, и где-то перед десертом в зал вошел Молчун и сообщил "печальную" новость о ночных казнях. К моему удивлению, я не увидел особой печали в глазах присутствующих. Хороший признак. Это значит, эти люди не испытывали никаких добрых чувств к казненным. Может, и не попали в Совет особо мудрейшие и честные, но зато подлецов и дураков, похоже, среди них тоже не было. Я сразу толкнул речь о недопустимости такого беспредела, когда я, второе лицо в империи, замещаю отца в столице.
Молчун слушал меня с серьезным видом, мужественно борясь с огромным желанием рассмеяться или, как минимум, улыбнуться, что у него до поры до времени неплохо получалось, но в итоге он не выдержал и пулей выбежал в коридор. Я уверен, что он побежал не в туалет, как могло кому-то показаться, а поржать где-нибудь от души, чтобы никто этого не увидел. Ну и ладно.
Свою долгую и вдохновенную речь я завершил резким переходом к написанию указа о создании Святых Дружин, и благостное настроение моих слушателей сразу куда-то испарилось. Я не увидел на лицах присутствующих ни изумления, ни недоумения, никто глубокомысленно не прикрыл глаза. Всего несколько секунд потребовалось главам, чтобы просчитать свои выгоды и осознать возложенную ответственность. Все разом засуетились, начался форменный сумасшедший дом. Каждый хотел уточнить детали и получить ответы и разъяснения по организации, причем делали они это все одновременно. Хорошо еще, что со мной никто не спорил, и мое мнение они считали единственно верным. Я успел уже ответить на пять вопросов, когда, наконец, вернулся Молчун. За то, что он не смог сдержаться и покинул меня в такой важный момент, он был моментально наказан.
– Молчун назначается главным в Совете организации Святых Дружин, и все вопросы, я думаю, надо задавать ему.
От этих моих слов Молчун застыл на пороге в странной позе, как будто вдруг заметил на дверях табличку "Не входить, а то убьет", и посмотрел на меня взглядом человека, которому на ногу неожиданно наехала телега с винными бочками. Странно, я же его предупреждал, что он еще намучается с этим вопросом. Мог бы и подготовиться. Ничего, пусть радуется, что моя месть за пожизненное назначение главой церкви так мелка.
– Молчун, все готово к моему отъезду?
Этот вопрос его, похоже, добил окончательно. Его глаза почему-то ошарашено начали бегать из стороны в сторону, замечу, что их выражение, не изменилось, а его попытки при этом пятиться назад выдавали явное неадекватное состояние. Так и не дождавшись от него ответа, я направился во двор, где уже собралось мое сопровождение.
По настоянию отца, группа моей силовой поддержки должна была быть не менее пятидесяти человек. Все правильно, рисковать нам нельзя. Нам нужно было зачистить три замка, хотя сборной команде из Теней, гвардейцев и трех святых убийц это мероприятие на один зуб. Тени вчера даже обижались, что их недооценивают, потому что слишком много взяли на эту, по их словам, прогулку. Десять Теней – это много или мало? Для темной ночи и гарнизона менее полусотни человек – это верная смерть. Причем большинство из них даже не узнают, как и когда они умерли. Перестали неожиданно дышать и отправились на встречу со Святым ветром. Но днем Тени становились уже не так опасны. А если весь гарнизон уже ждет их на стене с распростертыми объятиями, то стоит хорошо задуматься, стоит ли так рисковать ценными кадрами. А не добавить ли нам еще гвардейцев сорок, на всякий случай? Надо добавить, согласен. А святоши будут для подстраховки, хотя я уверен, их приставили ко мне лично святые отцы. Так сказать, во избежание моей внезапной смерти. Ладно, тут я с ними согласен, жить мне еще хочется.
Лис явно понял слова "не менее", касательно количества моей свиты, по-своему. Меня с утра ждала банда головорезов из ста двадцати человек, причем так сразу сложно было понять, уезжала она или только что прибыла. Во всяком случае, по моему мнению, такой бедлам во дворе мог соответствовать обоим случаям. Группа Теней, уже давно готовая к выезду, стояла около ворот и удивленно наблюдала за этим ужасом и неразберихой. Выезд принца они себе совсем не так представляли. Мое появление на крыльце, похоже, никто даже не заметил. Гвардейцы метались из одного конца двора в другой. Складывалось впечатление, что они сами не осознают, зачем они это делают. Виновник этого сумасшествия находился в центре композиции. Как же я сразу не догадался, что Громила во главе сборов – это хуже стихийного бедствия. Его командный рык перекрывал по громкости даже ржание коней. Лис и Ветер сидели в теньке и с явным удовольствием наблюдали за этим цирком. Пора прекращать это представление, а то с такими сборами я стану всеобщим посмешищем и не уеду из города никогда.
– А все-таки Дарий такое представление испортил! – Ветер с сожалением вздохнул.– Ведь еще минут пять, и Громила бы точно выдохся и проиграл нам спор. А то раздухарился! "Чего тут сложного? Дал им указание, и они сами все сделают", – передразнил он приятеля. – Хм, вот он и надавал указаний. Тени до сих пор в шоке, – раздраженно добавил он, поерзав в седле.
Походная колонна принца Дария прилично растянулась и производила впечатление только что плотно пообедавшего питона, медленно ползущего по дороге в поисках тихого местечка, чтобы все хорошенько переварить и отдохнуть. Ветер явно был не в настроении, чувство досады из-за такого нелепого проигрыша в споре с Громилой, когда, казалось бы, уже ничто не могло помешать ему разбогатеть, не угасало, к тому же пыль, которая за один час путешествия твердо прописалась под одеждой, приносила уйму неприятных ощущений. И большая ее часть почему-то оказалась в штанах, хотя они не покидали, как бы это помягче сказать, ягодиц своего хозяина. Но все-таки, несмотря на постоянный зуд и желание обзавестись персональным чесальщиком, в его голове снова и снова прокручивалась сцена появления злого Дария и звон разбившейся надежды на победу.