— Меня беспокоит дядя Али! После того случая в лифте никаких больше провокаций не было, — задумался Надир, устало присев в кресло. — Я жду ударов от него каждый день. Может быть он решил не опускаться до мести через женщину?
Хасан и здесь нашелся что сказать, он подозревал Агату во лжи:
— Возможно твоя Агата набивает себе цену, выдумав нападение непонятной женщины в лифте? Чтобы ты волновался, чтобы настроить тебя против родни.
Надир взглянул на пожилого слугу исподлобья и очень тонко заметил:
— А может это ты «двойной агент», Хасан? И меня настраиваешь против Агаты в угоду дяде, да и всем моим родственникам, а? Не смей этого делать. Предателя я не прощу…
— Вот до чего довела тебя эта женщина! — вскинулся Хасан. Он характерно взмахнул руками и шикнул. — И эта страна. Ты невыносим…
Не находя выхода, щемящая тревога заставила Надира надеть пуховик, отороченный и утепленный бурым волчьим мехом, и выгнала его на метельную улицу. Хасан, будто верный пес, устремился за ним. Они сели в машину и поехали в район Марьина, где у Агаты была квартира.
Приехали, нашли нужный дом и позвонили в знакомую дверь. Сначала Агата не открывала. Надир с остервенением нажимал на кнопку звонка, а потом, отчаявшись, стал стучать в дверь ногой. При этом его лицо выражало уже не горькую тревогу, а раздражение крайней степени. Казалось, пройдет еще минута стояния под дверью, и гордый сын Аравии плюнет на все, уйдет и больше никогда не вернется.
— Кто там? — послышался за дверью голос Агаты.
— Это я! — громко отозвался молодой человек. — Открой!
Щелкнул замок. Дверь открылась. В проеме стояла сонная Агата в цветном махровом халате. Видимо, никак не ожидая увидеть Надира в рабочее время под своей дверью, она отшатнулась вглубь прихожей, недоуменно моргая глазами.
— Почему ты не отвечаешь на мои звонки, почему не открываешь дверь? — накинулся он на нее со всей страстью, на которую только было способно его влюбленное, уязвленное сердце.
— Извини! Я думала позвонить тебе, когда ты освободишься… — пыталась оправдаться Агата. — Я немного приболела. Прилегла и уснула…
Надир все еще не мог успокоиться. Вошел. Рывком снял пуховик и громко приказал:
— Собирайся, мы летим в Париж!
— Прямо сейчас, Надир? — спросонья она не могла ничего понять; зачем лететь в Париж, что хочет от нее этот парень, за что он смотрит на нее так злобно? Сегодня она уже хлебнула много чего, не хватало еще мужского гнева.
— Сейчас! — воскликнул он нетерпеливо. — Ты оглохла? Сей-час! И не надо мне говорить про работу и настроение. Надоело!
Девушка, видя, что дело серьезное, заметалась по квартире, вытащила из шкафа небольшой чемодан, поснимала с вешалок кое-какую одежду и, небрежно сложив, бросила ее в раскрытый кадык чемодана. На все про все ушло полчаса.
Потом она присела за туалетный столик, желая привести в порядок свой заспанный внешний вид.
— Нам некогда, — кинул Надир раздраженно и, подойдя, буквально выволок девушку из-за столика. — Я куплю тебе все, что ты попросишь во Франции, а сейчас нам надо спешить…
Уже в машине Агата расчесала и собрала в хвост волосы. Ее била нервная дрожь. И Надир спросил:
— Ты простудилась?
— Нет. Я просто устала… — робким шепотом ответила Агата и бросила растерянный взгляд на Надира. О беременности ни слова, пока она сама не решит, как с ней быть.
— Ничего, отдохнешь, насладишься шопингом, — резко бросил он, — там чудесные магазины…
Глава 8
Впервые оказавшись в парижских магазинах в качестве подружки богатого араба, Агата испытала на себе волшебное влияние больших денег и известного имени. Лучшие бутики и ювелирные магазины, расположенные в престижных районах Парижа открывали для нее свои двери, и эти двери воистину вели в райские пущи.
В одном из шикарных магазинов с элементами древнеегипетского декора, головами фараонов с лицами сыновей и друзей владельца магазина и другими узнаваемыми персонажами и деталями. Агата увидела памятник Доди Аль — Фаеду и принцессе Диане. Две фигуры, казалось, застыли в прерванном танце, а из их рук вылетала птица. Агата на миг остановилась перед памятником. В конце концов, все на свете сводилось к любви и смерти, даже в жизни сильных мира сего…
Надир все дни проводил на скучном конгрессе media — дельцов, и в походе по магазинам не участвовал, поручил это дело Хасану, чем почти оскорбил пожилого араба. Хасан готов был участвовать во всех делах своего воспитанника, готов был жрать землю, горы свернуть ради него, но таскаться с пакетами за какой-то девицей было для него обидным поручением.
Лишь однажды, в ненастный день они выбрались на прогулку к Эйфелевой башне. Надир и Агата, стоя под зонтом, любовались известным сооружением и жались друг к другу, спасаясь от холодного ветра и дождя.
— Твоя бабушка быстро согласилась переехать из Франции в Аравию? — поинтересовался Агата. Надир рассказал ей историю любви пятидесятилетней давности, но она оказалась актуальной здесь и сейчас.
— Да, они приняла ислам, и они уехали, — кивнул молодой человек, крепче прижимая к себя Агату. — Ей, как она говорила, нечего было терять, хотя она была молодой балериной и имела успех. Мой дед и сейчас может очаровать всех, а тогда вообще слыл красавцем. Когда я рассказал ему о тебе, он меня понял…
— А Фатима, она красивая? Ты не жалеешь, что оставил ее? — улыбнулась Агата неспокойно, и обняв Надира за талию, склонила голову ему грудь.
— Не жалею. Говорю же, наш брак не имеет смысла без любви. Ну что я могу ей предложить, пару ночей в ее постели и раннюю беременность? — сказал Надир с усмешкой и мотнул головой. — Нет, я этого не хочу…
— Не хочешь детей? — Агата настороженно подняла на него глаза. Сердце ее застучало быстрее, и вся она напряглась. — Только честно, Надир…
Надир, держа в одной руке зонт, второй обнимая Агату, все же смог неопределенно пожать плечами, — он не думал об этом, поэтому не знал, что ответить, смотрел на башню, окутанную пеленой дождя и наслаждался моментом.
Настаивать на ответе Агата не решилась, это могло выдать ее положение, с которым она пока также не знала, что делать. «Это мое дело, как я захочу, так и будет» — думала она тревожно.
Вернувшись в “Ритц”, где Надир снимал номер за полторы тысячи евро за ночь, Агата свалила пакеты с покупками в угол, надела одно из приобретенных платьев и поспешила спуститься в ресторан.
Там, в роскошной обстановке, среди позолоты и серебра, среди знаменитостей и миллионеров безвестную русскую девушку поджидали отец и сын Аль — Амины. Отец Надира часто бывал в Париже, вот и сегодня он был здесь, и просто не мог не повидаться с сыном, который предложил ему познакомиться с его возлюбленной.
— Ты знаешь меня, Надир, — говорил отец, сам еще моложавый и яркий, с благородной сединой в волнистых темных волосах. — Я не против иностранок, но если эта девушка повадками похожа на мисс Пэрис Хилтон, то я отзову тебя из компании, из России! — При этом почтенный шейх сделал решительный и безапелляционный жест.
— Уверяю тебя, отец, Агата не вертихвостка, она не сидит у меня на шее, и порой, мне кажется, что она рада была бы от меня избавиться, — Надир напряженно ждал появления Агаты и молил Аллаха, чтобы она пришлась по душе отцу.
Наконец, она подошла. Надир свободно вздохнул. Девушка пришла в красивом, а главное, в невычурном шелковом платье цвета шоколад. Милая и скромная. Надир познакомил отца с ней на арабском языке, потом ее с отцом на русском. В конце ужина Сулейман Аль — Амин сказал сыну:
— Что ж, девушка на первый взгляд вполне достойная. Только смотри, не ошибись… — и приветливо улыбнулся Агате, которая тихо сидела за столиком, от волнения не притронувшись к еде. — И не торопись с серьезными намерениями, ты еще очень молод. Развлекайся!