Я невольно улыбнулась: надо же, Владушка. Вот уж никогда бы не подумала, что к этому наглому типу можно обращаться так нежно. И ведь не похоже, что они родственники, старушка, хоть и очарована им, но держится отстраненно. Будь мужчина ее внуком, точно бы вела себя иначе.
– Понятия не имею, кто она такая, – пожал плечами нахал, кидая в мою сторону беглый взгляд. – Туристка какая-то, наверно. Отдыхать приехала.
Я подошла ближе, вполне достаточно для того, чтобы рассмотреть, как расширились в недоумении глаза старушки.
– Какая такая туристка? А что ей делать-то тут у нас? Дочка, а? – она обратилась теперь уже ко мне: – Ты как здесь оказалась?
Приблизившись к калитке, я отдышалась: от быстрого подъема в гору перехватило дыхание. И не могла не заметить, какой ехидный взгляд бросил на меня этот самый Владушка. Не трудно было догадаться, о чем подумал: я не только бездельница, еще и слабачка. Он-то сам нисколько не запыхался, поднимаясь.
Стало обидно: терпеть не могла, когда на меня вешали ярлыки, а этот фермер только и делал, что указывал на мои промахи. Как будто я виновата в том, что он меня сильнее! Но не спорить же с ним на глазах у старушки, так только настрою ее против себя.
Я повернулась к Кузьминишне, делая вид, что не замечаю рассматривающего меня с надменной улыбкой нахала.
– Мне Степан Васильевич из библиотеки посоветовал к вам обратиться. Сказал, что вы про церковь знаете, что раньше здесь стояла. И про места здешние.
– Знаю, – подтвердила старушка, изучая меня. – А тебе на что?
Она, хоть и была уже довольно преклонных лет, выглядела бодрой и довольно крепкой. И напоминала добрую волшебницу из сказок. Внимательный, пытливый взгляд, морщинистое лицо, почти белые волосы, выбивающиеся из-под платка. Натруженные загорелые руки. Мне снова захотелось достать телефон и сделать несколько снимков – уж слишком колоритно она выглядела. Но не решилась. Во всяком случае, не сразу, сначала надо хоть немножко разговорить ее, да и разрешение на съемку не мешало бы получить.
Я могла бы выдумать что-то в ответ, но опыт показывал, что в таких случаях лучше говорить правду. Больше шансов расположить к себе человека. А расположение ее сейчас мне как было очень нужно. Иначе как узнать все местные тайны?
– Я журналистка. Приехала сюда, чтобы написать статью про вашу деревню. Поделитесь своими историями? – я улыбнулась самой елейной улыбкой, которую только смогла изобразить. Обычно это хорошо действовало: люди охотно шли на контакт. Но увидеть реакцию старушки не успела, потому что полуголый красавчик опустил пакеты на скамью и шагнул ко мне с таким видом, будто прямо сейчас собирался стереть с лица земли.
– Владушка, да что же ты стоишь? Иди в дом скорее! Смотреть страшно на тебя! – мои слова, похоже, произвели на старушку куда меньшее впечатление, чем то, что раздетый злыдень может простудиться.
А я опять понять не могла, что происходит. Сейчас-то чем он недоволен? Наивно понадеялась, что мое признание изменит отношение. И фермер поймет, что я вовсе не бездельница, а приехала сюда с вполне конкретным заданием. О том, что его мнение в принципе не должно беспокоить, я старалась не думать. Смотрела на его более чем странную реакцию и не представляла, как вести себя дальше.
– Пойдем-ка, – коснувшись моего плеча, Кузьминишна подтолкнула меня к дому. – Там поговорим. А то этот жентльмен так и будет тут мерзнуть. Воспитание ему не позволяет вперед дам уйти.
Воспитание не позволяет? Не была бы я так ошарашена отчетливо направленной в меня яростью мужчины, точно бы рассмеялась. Старушка тут сильно преувеличила: понятие воспитания ему, скорее всего, вообще не знакомо. По крайней мере, вести себя с незнакомыми девушками он точно не умеет.
Но и упустить шанс поговорить я тоже не могла. Поэтому кивнула в ответ на предложение и пошла следом за бабулей в сторону дома.
Внутри все было простенько, но мило. Типичная деревенская обстановка, меня саму поселили в похожей. Старая деревянная мебель, ковры на выбеленных стенах, иконы в углу. Пахло травами и свежеиспеченным хлебом. Удивительное такое уютное сочетание. И я поняла, что проголодалась. Ушла утром, даже не позавтракав, а сейчас это дало о себе знать. Желудок напомнил, что я его обделила, недовольным урчанием. И, к моему ужасу, этот звук услышала не только я.
Старушка охнула, неодобрительно поглядев на меня.
– Ну, вот что за молодежь пошла?! Один в холодную воду лезет, другая голодом себя морит. А ну-ка идем, кушать будем сейчас. Диетами своими в городе балуйся!
– Да не холодная вовсе вода, баб Глаш, – попытался возразить нахал, но старушка неожиданно резко осадила его.