— Например?
— Некоторые сходят с ума. Некоторые просто теряют желание жить. Другие обращаются во тьму.
— Это как?
— Помогают демоническим силам, осознанно или нет. Или просто сдаются темным эмоциям. Скажем, в прессе иногда мелькают истории о том, что голоса в голове велели убийце совершить преступление. Думаю, возможно что-то вроде этого.
Послышался звук открывающийся двери. В кабинет постучали.
Я вскочила, спешно сунула соль и воду в рюкзак, пробормотала слова благодарности и почти выбежала из церкви.
Разговор только усилил душевный раздрай. Я вспоминала Сита, его улыбку, его истории. Игра на чувствах… Нет, мне не верилось в это. Но на душе стало еще пасмурнее. «Помогают демоническим силам, осознанно или нет…» Что ж, я помогала вполне осознанно. Как ни крути, мне крышка. Напоминало историю с Люсьеном. Вроде и понимаешь — демон до добра не доведет, но оттолкнуть его просто нет сил.
В расстроенных чувствах я пошла не в ту сторону и забрела в небольшой и совершенно пустынный сквер. Спохватившись, повернулась и собралась идти обратно, но вместо этого провалилась в темноту.
Уголком сознания я успела подумать, что это то самое падение во тьму, о котором говорил священник.
35
Пробуждение было не из приятных. Голова побаливала, тело затекло от лежания в неудобной позе. Я попыталась сменить ее и с ужасом осознала — руки связаны за спиной.
Это открытие в мгновение ока вывело меня из сонного состояния и едва не подбросило на жестком диване. Я кое-как села — со связанными руками это оказалось не так просто — и попыталась оценить обстановку.
Комната была тесной и нежилой. От стен, обклеенных старыми и местами отвалившимися обоями, веяло холодом. Кроме дивана, на котором я сидела, больше не было никакой мебели. Окно отсутствовало. Под потолком одиноко горела лампочка.
К головокружению и боли прибавилась тошнота. Мне стало по-настоящему страшно. Не могли не вспомниться многочисленные истории о маньяках, похищающих и расчленяющих своих жертв. Или это продолжение ночного кошмара? Уж лучше так.
Я велела себе успокоиться и сделала несколько глубоких вдохов. Вроде бы помогло. Внезапно пришло озарение — Сартаэль ведь наблюдал за мной. Я было обрадовалась, но сникла, вспомнив наш разговор. Он знал, что я направляюсь в церковь. Полетел ли следом? Вдруг нет? Такие места ему не нравились, это уж точно.
Встав с дивана, я подошла к двери и толкнула ее плечом. Заперто. Ручки не было, только врезной замок. Я наклонилась к нему и прислушалась. Где-то недалеко послышались приглушенные голоса.
— Эй! — крикнула я, прежде чем успела подумать, а стоит ли вообще привлекать внимание. Но не сидеть же здесь вечно, мучаясь от неизвестности?
Голоса на секунду смолкли и заговорили снова.
Я вернулась к дивану и села. Хотелось пить. Надо было зазубрить заклинание, которое переносило к демону. Сартаэль вроде всегда пребывал в человеческой среде. Хотя, наверное, можно оказаться прямо в небе и рухнуть оттуда. А вот Шемхазай предпочитал ходить по земле… Но что теперь рассуждать об этом.
Послышались шаги. В замке повернулся ключ. Я напряглась.
Дверь отворилась. На пороге стоял Лазарь. Одет он был точно так же, как на кладбище — белый плащ, неуловимо отливающий серебром, маска на лице. В этот раз он не вызвал у меня мистического трепета. Внутри вскипела злость. Сначала этот гад навредил Сартаэлю, а теперь похитил меня!
— Есть разговор, — сказал он.
— И для этого, конечно, нужно было запирать меня и связывать?
— Твои руки связаны, чтобы ты не использовала заклинание. Простая предосторожность. Вставай.
Я неохотно подчинилась.
За дверью оказался коридор, такой же мрачный и неухоженный, как и комната. Лазарь в своем сверкающем плаще выглядел здесь совершенно неуместно. Как персонаж яркого фантастического мира, по ошибке перенесшийся в нашу скучную реальность.
В конце коридора была лестница, ведущая вниз, в огромное пространство с бетонными колоннами. Напоминало склад или подземную парковку какого-нибудь большого торгового центра. Большая часть помещения тонула в темноте, лишь где-то вдалеке маячил свет.
Спускаться со связанными за спиной руками было неудобно, я боялась упасть и останавливалась на каждой ступеньке. Лазарь меня не торопил и даже не думал помогать.
Стоило сойти с последней ступеньки, над нами вспыхнул свет. Потом он погас, но зажглась следующая лампа, и так постоянно, по мере того, как мы продвигались вперед. В ярких вспышках я хорошо разглядела Лазаря. У него были слегка волнистые светлые волосы, чем-то напоминающие Люсьена, бледное лицо с острыми скулами. Когда он оборачивался, в прорезях маски тускло сверкали холодные глаза.