Вдруг вспомнился Артем, попытавшийся схватить меня за горло. Могла ли я хоть на секунду предположить, что он способен на подобное? Нет. И все-таки это случилось.
— Ты сомневаешься, — Лазарь видел меня насквозь. — Это нормально. Демоны и правда умеют очаровывать.
Он даже не представлял, насколько прав. Ведь он, судя по всему, и сам был очарован демоном, строившим из себя посланника светлых сил.
— Скажи нам заклинание, — сказал Лазарь. — Оно отличается от того заклинания нападения, которое известно нам.
— Не могу, пока связаны руки. Оно само собой произносится, когда они складываются, как надо.
Это, конечно, было неправдой — слова мне прекрасно помнились. Но я не была уверена, что произойдет, если произнести их сейчас. Хотя, я и не собиралась.
— Мы развяжем тебя, — Лазарь встал на ноги. — Но сперва убедимся, что заклинание не причинит вреда ни нам, ни тебе. Это простая предосторожность.
Остальные, как по команде, тоже поднялись с блоков и, выстроившись точно по линии пентаграммы, окружили меня со всех сторон.
36
Как бы я ни храбрилась, когда стоишь в центре пентаграммы, окруженная людьми в масках, нельзя не испугаться. Сердце учащенно забилось, предчувствуя нешуточную опасность. Дети зари зашептали. Их стройный тихий хор пробирался под кожу и вызывал дрожь. Я захотела по крайней мере отойти в сторону, но тело не послушалось, ноги словно окаменели. Попыталась что-то выкрикнуть — горло не издало ни звука. Оцепенение было гораздо сильнее, чем ночью.
Через пару минут глухие голоса, произносящие непонятные слова, начали клонить меня в сон. Веки опускались, но я думала о том, что, может, именно этого Лазарь и добивается, и заставляла себя встряхиваться. Однако в голове было мутно. В конце концов я медленно опустилась на пол, запоздало отметив, что снова могу двигаться. Только вот сил на то, чтобы отойти в сторону, не было. Воздух вокруг стал вязким и мешал двигаться — но уже и не хотелось.
Голоса смолкли. Лазарь приблизился и присел передо мной. В его руке блеснул нож. Мелькнула сонная мысль, что надо бежать, но ни один мускул не двинулся.
Кто-то подошел сзади, развязал мне руки и свел их спереди. Затекшие мышцы болели. Человек в синем плаще крепко обхватил мои запястья, заставляя держать ладони открытыми.
— Не дергайся, — сказал Лазарь.
Он сделал глубокий надрез на одной ладони, потом на другой. Я закричала. Боль разрушила оцепенение, я попыталась вырваться. Безрезультатно. Человек отпустил запястья, но обхватил меня сзади.
— Боль пройдет, — сказал Лазарь. — Держи руки вместе. Вот так…
Я сложила окровавленные, дрожащие ладони лодочкой, в какой-то дикой наивности полагая, что мне окажут помощь.
— Флора.
Женщина подошла. В руках у нее был черный мешочек. Она нагнулась и перевернула его над моими сложенными ладонями.
На раны упала соль. Много соли.
В голове помутнело. В ладони как будто вонзили множество игл и окатили кровавое месиво йодом. Меня отпустили, и я упала на пол.
Слышались тихие перешептывания. Кто-то говорил резким голосом, смутно знакомым… С трудом заставив сознание проясниться, я кое-как села и сквозь слезы рассмотрела, что происходит.
Между мной и Детьми зари, сгрудившимися напротив, стоял Сит.
— Ты не смеешь, — сказал Лазарь.
— Не смею что? — бросил Сит, и я поняла, что слышала его голос, просто тон был слишком непривычен. — Разрушать ваши жалкие пародии на мои заклинания? Думай, что говоришь, человек!
Он взмахнул рукой, и, повинуясь его движению, точно по краю пентаграммы вспыхнуло пламя. Не все успели отпрянуть в сторону, некоторые плащи загорелись, и люди стали спешно сбрасывать и затаптывать их. Кто-то отбежал подальше и укрылся за бетонными колоннами.
Но Лазарь даже и не подумал сдвинуться с места. Пламя его не задело, он преспокойно стоял прямо возле огненной стены, доходившей ему до пояса. Лазарь в своей невозмутимости выглядел пугающе, но и Сит — тоже. Вокруг него буйствовало нечто темное, неосязаемое, чем-то напоминающее ореол, окружающий Элигоса.
Я ощущала этот мрак, он заставлял содрогаться, однако, странное дело, страха при этом не возникало.
Лазарь сложил руки уже знакомым мне образом и тихо проговорил заклинание. Полыхнул яркий белый луч.
Сит молниеносно вычертил в воздухе три линии. Образовался угольно-черный треугольник, который, кажется, открыл прореху в другое место — атака Лазаря исчезла в нем, так и не достигнув Сита. Сразу после этого чернота испарилась.