Поворочавшись немного, я взялась за телефон, чтобы хоть немного развеять мысли. Пришло несколько уведомлений о новых комментариях. Я с трудом вспомнила, что подписалась на запись с подборкой предполагаемых нападений Люсьена. Автор дополнил ее еще двумя пунктами — о первом нападении я узнала из телевизора, во втором говорилось о какой-то девушке. Я прошла по ссылке, испугавшись, уж не успел ли нас кто-то увидеть в парке, и почувствовала, как холодеет внутри.
В Москве нашли останки девушки, которая уже долгое время числилась пропавшей. Вне всякого сомнения — Маргарита, подруга Артема. В статье подробно рассказывалась история ее поисков. Тело обнаружили под грудами шифера на стройплощадке. Автор утверждал, что оно было обескровлено, но эта информация оставалась неподтвержденной — правоохранительные органы отказались от комментариев.
Неужели ее убил модус? Но как? Я думала, что пока Люсьен набирал силы, он находился в Моншау. Или Аэмон уже тогда переносил его из страны в страну? Но зачем?
Я перепроверила подборку. На территории Германии было отмечено всего два преступления.
Мне вспомнились слова Артема, его состояние. Очень хотелось верить, что он не стал свидетелем произошедшего с Маргаритой, хотя это замечательно объяснило бы перемены в нем. Если бы не Сит, сразу давший мне объяснения, я бы, наверное, сошла с ума.
Я подумала было связаться с Артемом, но вовремя себя остановила. Что бы ни являлось причиной, сейчас общаться с ним было небезопасно. Лучше обдумать утром, стоит ли ему писать и что именно. Ведь даже если все так, как я могла помочь? Объяснить, что во всем виноваты демоны и я влюбилась в одного из них, но он-то как раз хороший?
Я с сожалением закрыла статью. Хотя мы с Ситом тут были не при чем, она заставила почувствовать нечто вроде вины. Может, потому, что все будут пытаться выяснить, как и почему погибла девушка, но никто ничего не узнает — кроме меня. Рассказывать и писать анонимки, конечно, бесполезно, ни один человек не поверит, в лучшем случае сочтут, что написал психически больной.
Мрачные мысли тревожили еще какое-то время, потом я все-таки уснула. Снова привиделся сон — Сит в облике менестреля играл на флейте. Вскоре рядом возник Элигос. Сит отложил флейту, встал, и они принялись о чем-то тихо беседовать.
— Я не понимаю, — сказала я Элигосу. — Зачем тебе уничтожать мир?
— Все беды от людей, — глаза демона пугающе сверкнули.
— Некоторые считают, что в нашем падении виноваты люди, — объяснил Сит.
Элигос хотел с гневом утвердить это как непреложную истину. Я лениво опустилась на траву и безразлично пожала плечами.
— Какая разница, кто виноват? Как будто это падение стало для вас концом света.
Элигос и Сит переглянулись.
— Вообще-то так и есть, — сказал Сит.
— Но ведь ты по-прежнему Ситри, а ты — Элигос.
— Тебе не понять, — сурово проговорил Элигос.
— Я и правда ничего не понимаю. Ты прекраснее всего, что я когда-либо видел. Может, ты и изменился, но как ты можешь думать, что ты испорчен?
Вокруг Элигоса отчетливо вспыхнуло облако темной энергии. Казалось, из него сейчас полетят молнии. Я испугалась и проснулась.
Сон слетел сразу, без остатка. Надо же, я опять увидела все глазами Люсьена. Он не лукавил — восторг, который он испытывал при виде герцога Преисподней, был искренним. Я не понимала этого — даже в видениях Элигос откровенно пугал меня, — но была вполне согласна с Люсьеном в том, что, что бы ни случилось, Сит остался Ситом, и это главное.
Я попыталась как можно точнее припомнить сон и неожиданно для себя увидела его продолжение: Элигос вовсе не вспыхнул гневом, а смягчился и улыбнулся. Теперь я понимала, почему он так непримиримо отнесся к разлуке с Люсьеном. Этот мальчик был единственным, кто не сомневался — лучше него нет никого на свете. Для демона это было удивительно и странно. Наверное, именно поэтому Ситу важно узнать, что конкретно вызвало во мне чувства к нему. Но, как и Люсьен, я не могла ответить. Просто жизнь без него казалась бессмысленной.
Пока я размышляла над этим, сидя в кровати и рассеянно глядя прямо перед собой, тьма в комнате незаметно сгустилась. Несмотря на это, вскоре предметы стали различаться отчетливее. Я не сразу поняла, что снизу появились отсветы багрового света.
Шорохи из коридора вывели меня из раздумий. Я отбросила одеяло и вскочила на ноги. Пол был испещрен кровавыми реками, по стене поползла отвратительная черная масса, клацающая зубами.