После секундного молчания я догадался.
— Вас с отцом не одобрили? Тебя не признали?
Она собралась.
— У каждой девушки будут свои достоинства и недостатки. Некоторые люди увидят в первую очередь плохое в одних кандидатках и хорошее — в других, и тебе будет сложно понять, почему они так зацикливаются на определенных их качествах. Но я всегда буду рядом, независимо от твоего выбора.
— Я в этом и не сомневаюсь.
— Вот и хорошо, — сказала она, беря меня под руку. — И я знаю, что уже совсем скоро твоим сердцем овладеет другая женщина. Но знай, что я всегда, несмотря ни на что, буду любить тебя, Максон.
— Как и я тебя, — я надеялся, что она услышит всю искренность, что я вложил в эти слова. Я не мог даже представить себе ситуации, в которой моя любовь к ней хоть сколько-нибудь померкла бы.
— Знаю, — она легонько подтолкнула меня к дверям, и мы вернулись на вечеринку.
Когда мы под улыбки и аплодисменты вошли в комнату, я всерьез задумался о ее словах. Моя мать, помимо всего прочего, была самым щедрым человеком из всех, кого я знал. Эту черту я всячески старался у нее перенять. И пусть я пока что не мог в полной мере оценить значимость ее сегодняшнего совета, я был уверен, что уже в скорейшем будущем он очень мне пригодится. Моя мать никогда не давала советов просто так.
2 ГЛАВА
Гости задержались, на мой взгляд, дольше, чем позволяют правила приличия. В этом, как видно, состояла еще одна жертва, которую приходилось приносить привилегированным — никто не желал вовремя покидать дворцовых вечеринок. Даже если самому дворцу не терпелось избавиться от назойливых визитеров.
Я передал крепко выпившую представительницу немецкой делегации на попечение одного из стражников, еще раз поблагодарил всех королевских советников за их подарки и поцеловал на прощание пальчики каждой отъезжавшей дамы. В моем понимании, я сполна натерпелся и заслужил пару часов в тишине и покое. Но стоило лишь мне покинуть толпу прощавшихся, как меня остановила пара задорных темно-синих глаз.
— Избегаешь меня? — кокетливо спросила Дафни. Ее акцент приятно щекотал слух. Я всегда находил ее манеру говорить поразительно музыкальной.
— Вовсе нет. Просто пришло несколько больше человек, чем я рассчитывал, — я обернулся, чтобы снова взглянуть на тех, кто все еще надеялся встретить рассвет на дворцовом пороге.
— Твой отец любит устроить представление.
Я рассмеялся. Казалось, Дафни прекрасно понимала все, чего я никогда не решился бы произнести вслух. Порой это заставляло меня почувствовать себя неловко. Я боялся даже вообразить, насколько хорошо она меня знала.
— Думаю, сегодня он превзошел себя.
Она пожала плечами.
— Лишь до следующего раза.
В окружившем нас молчании я ощутил ее желание сказать больше.
Прикусив губу, она прошептала:
— Могу я поговорить с тобой наедине?
Я кивнул, и, взявшись под руки, мы направились к одной из комнат, расположившихся дальше по коридору. Она не проронила ни слова до тех пор, пока я не захлопнул за нами дверь. И, хотя мы и прежде часто оставались наедине, ее странное поведение меня встревожило.
— Ты со мной даже не потанцевал, — упрекнула она меня.
— Я не танцевал вовсе.
В этот раз отец настоял на классической музыке. А Пятые, хоть и были весьма талантливыми музыкантами, играли в основном медленную музыку. Если бы во мне проснулось желание потанцевать, я, скорее всего, пригласил бы именно ее. Но это казалось неуместным, учитывая обрушившийся на меня шквал вопросов о предстоящей женитьбе.
Она вздохнула и пустилась в обход по комнате.
— Когда вернусь домой, придется пойти на свидание, — сказала она. — Его зовут Фредерик. Конечно, я его и прежде видела… Он прекрасный наездник, и очень красив. Старше меня на четыре года — думаю, именно поэтому он так нравится Папá.
Она бросила на меня взгляд через плечо. На ее губах играла легкая улыбка.
Я саркастично улыбнулся в ответ.
— И что бы мы делали без одобрения наших отцов?
Она хихикнула.
— О, мы бы совсем пропали. Ведь мы бы тогда не знали, как жить.
Я рассмеялся, вновь охваченный благодарностью за ее легкий нрав.
Порой только ее шутки и спасали меня от полного уныния.
— Но да… Папá одобряет. И все же, мне интересно… — внезапно смутившись, она опустила глаза.