Чистота света внутри их тел настолько сильна, что не уничтожается хаосом, а искажается им. Там, где любой иной род заражается стихией, в архонах она перерождается искаженным светом, уродуя и истязая душу чистого существа.
— Эй, с тобой в-все в п-п-порядке? — обеспокоенно спросил Некуш.
— Да, — ответила бывшая серафима, хоть и понимала, как жалко смотрятся ее слова, когда она вдруг согнулась на ровном месте. — Веди… подальше… от дерева.
Слова дались ей с огромным трудом, но эльф не стал переспрашивать, сообразив, что от него требуется с первого раза. Рин даже не заметила, как они прошли еще два моста, выйдя к монолитному камню, оказавшемуся совершенно неожиданно — стеной невообразимой пещеры, в которой находился Доминион со всеми своими доменами.
Внутрь был выдолблен ход, за которым обнаружился еще один жилой район домена Хаоса.
— Вот значит, как в-выглядят архоны. Я все б-больше уверяюсь, что принял в-верное решение, присоединившись к вам.
— Ты еще ни к кому не присоединился. И что за архоны? — девушка попыталась прикинуться непонимающей, но сама тут же осознала, как испуганно прозвучал ее ответ и поняла, что не поверила бы на месте эльфа.
— Б-бледная к-кожа, правильные черты лица античной статуи, — стал загибать пальцы эльф. — Свет-тлые волосы и глаза, врожденная связь со ст-тихией с-света и непереносимость хаоса, как у всякого прочего к п-пустоте. Разве что щеки чуть б-больше опис-саний.
— Не так же, — сдалась Рин. — Это совсем разные процессы. И вообще, сам ты хомяк. Долго еще?
— Пришли уже. В-вот, — Нек указал на комплекс нависавших над огненно-рыжим провалом зданий. Ничем не примечательные домишки были выстроены по ту сторону источавшего неестественно светлое и яркое пламя разлома. Рядышком находилась каменная конструкция, в которой из одного огромного чана в другой и оттуда вниз неслась та самая светящаяся вода. Только здесь она была не солнечной, а оранжеватой, словно расплавленный металл.
— Когда ты говорил про «подъем наверх», я как-то представляла это место иначе.
— Иначе т-тоже б-бывает, — загадочно ответил Некуш. — Но так-то это место еще зовется кузницей Х-хаоса. Ну или литоград. Что делается на той стороне мало кто зн-нает, д-дела магистров. Но, нам нужно всего лишь в местную т-таверну.
Одно в Доминионе едино всюду — со скрипом отворилась деревянная дверь и зазвенели колокольчики. Никто не обратил на вошедших никакого внимания, разве что мужик у самого входа инстинктивно обернулся на звук, но прошел мимо архонки с эльфом, быстро забыв, зачем вообще оборачивался.
Будь это обычным трактиром, дышать в нем было бы невозможно из-за обилия курящих самую разнообразную дрянь разумных всеми возможными способами. Вокруг валялись бутылки из-под алкоголя, громко храпели пьяные тела, рискуя простыть.
Более верным было бы сравнение с тупиковым ответвлением широкой улочки, зачем-то огороженной дверью. Сюда даже выходили окна нескольких домов, а чуть поодаль от барной стойки, над навесом этажом выше, проходили рельсы для вагонеток. Еще выше начиналась запутанная вязь труб вперемешку с окнами и балконами чьего-то жилья.
— Добро пожаловать в «Ветерок»! Вам чевой? — говорившей была невысокая девушка с примесью мерловской крови. Но в ее случае это не сразу бросалось в глаза, а потому было в ней даже что-то милое.
Название, на которое архонка не обратила внимания на входе, не сразу правильно уложилось у нее в голове. Вот почему здесь было так мало светильников и так холодно, не смотря на то что за дверями трактира было довольно жарко.
В центре круглого помещения на потолке зияло круглое отверстие с падающими белесыми лучами надземного мира. Рин застыла, пытаясь впитать в себя тоненький аромат чистого морозного ветра, спрятанного среди вони курева, перегара и немытых тел.
— Нам травянки, пожалуй, — ответил эльф, решив, что архонка не станет участвовать в обсуждении. Но он ошибся — Рин тот час же отмерла и растянулась в улыбке:
— А что это?
— Т-травяной к-компот. — пояснил Некуш.
— Вода с отваренными травами и замоченным кислоцветом, — такой же широкой улыбкой ответила девчушка.
Барная стойка находилась поодаль, в самом конце того, что прежде было тупиковой улочкой, а нынче стало местным трактиром. Но заказы здесь принимал не только трактирщик, но и ещё две девушки.
Из мебели здесь был лишь стащенный разнообразный хлам вроде много раз сломанных и починенных столов и стульев, парочки грязных кресел да выцветшего дивана, на котором спал чей-то разжиревший питомец, напоминавший смесь крысы с волком.