Правильней было бы сравнить это с охотой, с травлей диких зверей, коими они и являлись.
Благодаря навыкам полета Улинрай легко смогла обнаружить бегущих крыс. На лице оури расплылась улыбка от осознания близости победы. Город у неё как на ладони, и просчитать пути отхода врага было не сложно.
Паук уже спешил на всех своих ножках, взяв с собой обоих пустотников. Благодаря проклятой стихии эта троица сама способна раскатать всех воронят, но Принц пожелал пленить Сайриса. Тем более, что этот трус бросил своих и устремился спасать свою жизнь в одиночестве. И пусть — многолапому же проще.
Следом за пустотниками поспешили его чихары вместе с младшими последователями. Не твой сегодня день, вороний посланник.
Девушка-сова медленно спланировала вниз, взглядом выбирая для себя тех, кто отправится вместе с ней за сиинтри. Кто тут у нас самый быстрый?
— Ашер, Асса, Иш, — скомандовала правая рука вороньего посланника. — Со мной. Бди, Энгли. Если что — подашь мне знак выстрелом.
Затем оури бросила последний взгляд на Принца и с удивлением увидела, что он улыбается. Ей. Именно ей, а не кому-то еще. Значит, она все делает правильно. Значит, удача сегодня не оставит её.
Шум от преследующего его урода с лишними конечностями слышался столь отчетливо, что инженер на время ощутил себя на месте сиин. Ублюдок не скрывался, пробивая дыры в древних зданиях, чтобы тормозить своё тело на поворотах.
Ворон даже специально прошелся тесно подворотней, изобилующей такими местами, надеясь создать врагу побольше дополнительных неприятностей, но это оказалось затеей паршивой, едва не приведшей к трагическим последствиям — оказалось, что в узком пространстве тот просто использует для ускорения еще и вертикальные поверхности.
На следующем повороте его бок встретил арбалетный болт, унесший сразу половину запаса жизни. Противник угодил в плечо, но как-то особенно неудачно, и стрела вошла грубже, едва не оборвав его жизнь. Если бы не броня, это могло бы стать его концом.
— Что, отбегался? — насмешливо хмыкнул дворф, перезаряжая странное паровое устройство с плечами, усиленными рядом шестерней. Жаль, что он именной и далеко не факт, что после своей смерти он оставит именно это чудо техники.
То, что Камыш его обхитрит и заранее обойдет дом стороной, пока Паук продирается через узкие улочки, оказалось неприятным сюрпризом и еще раз указало на необходимость четкого следования плану.
Инженер не стал тратить время на зелье лечения, бросившись дальше по улице и истекая кровью. Вслед ему полетела ещё одна стрела, но на этот раз ворон уже знал, чего следует ожидать и старался бежать непредсказуемо, постоянно немного меняя курс.
Затем на его след вышли пара чихар, спрыгнувших с крыши — ещё один неучтенный фактор, к счастью легко решаемый зельем алхимического огня.
Это ненадолго задержало и следующего за ним по пятам Паука, однако быстро уходящая в ноль шкала выносливости говорила сама за себя. Долго убегать он не сможет, да и эффект заранее выпитых зелий укрепления и ускорения медленно подходил к концу.
Получено проклятие. Червивый плод.
Вывалившись из переулка, ворон, с трудом волоча ноги, устремился к намеченной цели. Возможно, в болт был смазан ядом, или проклятие так действует, но внутри живота что-то начало ужасно ныть, будто он не ел четверо суток и кишки вознамерились за это сами сожрать его изнутри.
Вы заражены неизвестной инфекцией.
По телу пробежал жар, а за ним пришла слабость. Даже дышать сил уже не оставалось. Перед глазами все начало темнеть, и каждый шаг давался с большим трудом
Следом, будто этого было еще недостаточно, под колено влетел еще один болт, пробивая его насквозь. Инженер едва не потерял сознание от болевого шока, и вовсе не из-за выстрела. Боль внутри становилась невыносимой. Чудом обошлось, однако сам он, наконец, свалился у поросшего мхом полуразрушенного дома.
— Тебе повезло, — послышался голос Паука. Искаженный модификациями и проклятой магией лунный эльф медленно направлялся в его сторону. — Спаситель приказал оставить тебе жизнь. Должно быть, тебе уготована честь стать его новым шедевром.
На красивом лице, единственной красивой части его изуродованного тела, играла ухмылка.
Сайрис перевернулся на спину, чтобы лучше видеть подходящих врагов — два низеньких лысоватых мужика, три зверолюда не решались опустить оружие, в отличии от гнома, что беспечно забросив свой арбалет, вновь принялся раскуривать трубку.