Тар Ашка не отставал ни на шаг. Закрывавший его лицо капюшон от скорости слетел, и обернувшись, я всегда видел приближающиеся полые ярости глаза неприятеля.
Использовал свою вариацию кошачьего прорыва, он короткой вспышкой алого света переместился ко мне, замахиваясь для удара, но я мерцанием перешел ему за спину с таким же маневром, пытаясь рассечь врага кошачьим оружием, пока тот наслаждается тремя секундами морозного неба.
Способность остановила врага всего на секунду с лишним, и тот успел закрыться своим рейлин, но урон получить успел. Только вот на лице противника не было и тени досады. Напротив, он улыбался.
Получена метка: оковы войны.
— Ну что, ссыкло, пообщаемся поближе? Самое время отвечать за базар.
Обманка! Этот ублюдок провел меня, специально подставившись!
От контратаки меня спасло уклонение, а от второй — смена формы и прыжок прочь.
— Это мой дом, крыса! Тебе от меня не спрятаться здесь! Нигде!
Едва откатился таймер мерцания, как я помчался прочь. Звук грохочущего по монорельсу состава не находился, и я был вынужден выбирать направление случайным образом. Да и враг не отставал, прекрасно зная, что слишком далеко я не уйду.
Сколько продолжалась погоня я не берусь говорить. Ушел второй фиал зелья антимагии, чтобы снять оковы. И этот фиал был последним. Если я попадусь на его метку снова, придется драться до смерти.
Может, удастся хоть ненадолго сбить его со следа? Я должен вернуться к Сайрису — основная опасность движущемуся составу исходит от мага.
Юркнув в темнеющие заросли я воспользовался отлетевшей прочь стайкой светлячков как прикрытием. Но оказавшись по ту сторону кустов, я вдруг споткнулся и кубарем повалился на землю, съезжая вниз, на дно пологого оврага.
Сразу же встав и сжав покрепче оружие, я принялся прислушиваться, принюхиваться и озираться, как загнанный зверь в поисках охотника.
Склон оврага со всех сторон густо порос синими цветами, сиявшими насыщенным индиго вопреки всей тьме этой локации. Рядом над ними дрожали лазурные светлячки, медленно дрейфуя и опускаясь вниз, и изменяя свечение, будто отмечали таким образом ритм дыхания растений.
Каждый цветок и каждое волшебное создание были связаны друг с другом, от чего насыщались яркостью свечения они волнами, вслед друг за другом, создавая ощущение пригибавшего их ветра. Но ветра здесь никакого не было.
Сейчас, когда по близости не было пустотников, Зоосад раскрывался в полном своем великолепии. Исходящего от крошечных волшебных существ сияния теперь было столько, что казалось, сама земля светится, поменявшись с чёрным небом местами.
Вальяжно поигрывая рейлин, с противоположного склона оврага появился Чей-Бру тар Ашка.
— Вот и все. Красивое ты выбрал место чтобы сдохнуть, приспешник ублюдка.
— Кто бы говорил, — скривился я от столь лицемерного заявления.
На этом наш короткий диалог окончился, и темнолап прыгнул, готовясь применить падающую звезду или хвостатую комету. Навыки начинались похоже, с прыжка, но противодействовать им следовало по-разному. Метнет рейлин с высоты или обрушится на меня с ним всем своим весом?
Звук. Время будто замедлилось, и ушей коснулась мягкая, едва заметная мелодия знакомого смычкового инструмента, который я видел лишь у одного существа в этом мире. Звук, ставший таким родным и привычным, откуда он мог бы оказаться здесь?
Лишь одно существо в моей памяти играет на мории, но оно не может быть тут.
Но медленной, какой я его помню во время наших с Морой бесед, мелодия была не долго был не долго. Пара долгих вступительных нот, и я услышал, как прежде казавшийся мне спокойным инструмент принялся выдавать невероятно сложную и быструю, но от того не менее зловещую боевую музыку.
В памяти сразу же всплыл образ воплощенной реки. Такой, какой она предстала предо мной в Каменном Облаке, и на что потратила большую часть взятых взаймы у Рин божественных сил. Я словно почувствовал рядом её присутствие вместе с мелодией. Звук был ею.
— Готов принять смерть? — ухмыльнулся Чей-Бру.
Я помогу тебе, друг Лииндарк. Но помни, что моя сила ограничена.
Голос Моры уже не стал неожиданностью. Удивило меня послание от великого отца:
Получено благословение: гнев медуз.
+ 5 ко всем основным характеристикам.
Ваши способности усилены магией речных медуз.
Я ничего не ответил убийце. Лишь внимательно посмотрел в его сторону, на светло-каштановые волосы и карие глаза, белый плащ с кольчужными вставками, горящий алым рейлин и большие, округлые пушистые уши, после чего активировал мерцание и ушел из под удара. Темнолап все-таки выбрал падающую звезду и не стал метать оружие.
Если мне предстоит сражаться в этом месте, стоит заранее подготовиться к этому. Так что стоит сейчас активировать несколько раз темную бирюзу, чтобы в нужный момент одним кастом поймать врага в путы Цвета. Оружие стоит насытить васильковым. Нужно использовать любой шанс, чтобы заморозить или замедлить противника.
Мы с Чей-Бру сделали один круг, примеряясь к атаке. Убийца почуял изменения во мне, но вряд ли мог знать из истинный смысл. Но вот сделав очередной шаг, сместившись вправо, он вдруг оттолкнулся от земли в свете своей алой магии.
Сила мгновенно развила его скорость до уровня летящего рейлин, но в самый последний момент вместо меня он поймал морозную ловушку.
Как и прежде, это сработало не более, чем на полторы секунды, но атаковать я не стал, прекрасно помня, чем это закончилось в прошлый раз. Лучше буду наращивать преимущество.
Вместо ближнего боя, я швырнул во врага рейлин, сразу же вынимая из-под слова силы тальвары. Как и ожидалось, убийца легко уклонился и поспешил атаковать меня, пока я безоружен. Но вместо мягкой плоти за тонкой кольчугой китаровый диск врага столкнулся с заряженным цветом эбонитовым клинком, и тот устоял. В то время, как другой едва не поймал врага ответным выпадом. Отлично знаю по себе, насколько неудобно сражаться рейлин против противника с двумя клинками.
Способность перерубить стальной щит или проигнорировать добротные латы с лихвой компенсировалась крайне низким защитным потенциалом оружия. Китаровый диск требует постоянно следовать за инерцией и заранее направлять будущие атаки, но любой опытный воин будет стараться атаковать непредсказуемо, а изменить направление уже летящего рейлин возможно разве что с силой Балтора.
Но Чей-Бру вновь уклонился. Его почти нереально поймать. Каждый раз чтобы нанести хотя бы одну рану, я должен придумывать нечто новое, удивлять его. Поэтому не поймав врага оружием, я высвободил крик злого духа.
Есть! Он замешкался, а мой собственный рейлин как раз вернулся к владельцу, остается лишь использовать его инерцию для быстрого летального удара.
Но веерный удар ушел в пустоту. Враг ушел своей версией мерцания, к счастью не оставлявшей за собой никаких неприятных эффектов. Помня, как сам использовал этот навык для атаки со спины, я воспользовался этим навыком, и вовремя — тар Ашка появился у меня за спиной и едва успел уклониться. Но и метнуть свой рейлин он тоже успел.
Попытавшись уйти из-под атаки, я смог лишь уменьшить ущерб, но все равно был ранен, пусть и не столь сильно, как мог бы. Кровь лентой хлынула из раны, падая на цветы и окрашивая несколько замерших среди них светлячков в запретные цвета.
Мы кружили с убийцей по полю синих цветов, попеременно уступая друг другу и нанося мелкие ранения. Пытаясь подловить друг друга и изредка перебрасываясь язвительными фразами. В какой-то момент я даже внезапно ощутил, что мне это нравится. Нет, не брань и не агрессия, но само движение. Ритм боя захлестнул меня подобно танцу.
Возможно, бой продолжался бы и дольше. Я видел, как на лице врага ненависть и презрение постепенно сменялись уважением, а затем к своему удивлению в очередной оскорбительной фразе не нашел ни единой ноты злобы. Лишь чистая попытка спровоцировать меня.