О них поведал нам мистер Ректор, явившись сюда в невообразимом портале и перенеся сюда город. Для них они являются врагом, и весь Доминион был создан им для мести. Но история моя не об этом.
Пленники мира-темницы живут в двух мирах, исчезая в одном и появляясь в ином, они могут менять обличия и воплощения, менять род, облик и даже часть связанных с душами магических сфер, но каждый раз обязаны они возвращаться в свой родной мрачный мир, чтобы не погибнуть во всех мирах разом, за что и прозваны они были пленниками, а их мир — темницей.
Едва неназываемый бог увидел новый мир, жители коего были убеждены в своем абсолютном могуществе, тот час же пожелал увидеть там в свою честь алтарь скорби из страданий разумных.
Мне не ведомо, как много несчастных в том мире погибло по воле чудовища, однако на долгие годы наш мир был закрыт ото всех могущественной магией. Многие тысячелетия это место было изолировано вместе с заточенным в ним чудовищем. Та, кого нельзя называть приходит каждые несколько тысячелетий, едва какая-то разумная раса сочтёт, что достигла золотой эры, неназываемое зло пробуждается, чтобы собрать урожай душ.
Сейчас она спит, и то, что известно тебе под стихией пустоты — лишь малая часть проявлений её силы. Но едва древнее зло пробудится, и трагедия может произойти вновь.
Не так давно случилось еще одно событие, о котором твой народ может не знать.
Знайте, мистер Лииндарк.
Мельхиор вновь был открыт для пленников мира-темницы. Мне не ведомы причины. Даже мистер Ректор не ожидал этого так скоро. Но я точно знаю иное — каждый пустотник за пределами Подземья может стать причиной вспышки заражения проклятия в двух мирах. Если сила бездушного бога просочится в мир-темницу, её будет уже не остановить и ужас, что раз за разом повторяется в нашем мире, охватит все обитаемые миры, в которые могут проникать пленники.
И тогда погибнет вся жизнь в десятках обитаемых миров. Ужас Мельхиора станет ужасом для всех способных чувствовать существ.
Мы — те, кто стоим на вечной страже между миром Надземья и Подземья. Сильнейшие боевые группы зверян, призванных Ректором попаданцев и всех разумных существ, желающих предотвратить великий кошмар.
Легенда о пяти посланниках — одна из таких опасностей. Вернее, один из посланников. Много лет назад в городе было восстание стихийных одержимых, и чтобы сдержать очаг распространения заразы пришли три отряда. Если ты действительно в союзе с Кикиморой, то должен был это знать. Результатом стало появление Всепожирающей Сферы и проклятых братьев незуми.
Нам удалось запечатать скверну, остановив распространение. Но её источник так и остался от нас скрыт. Что-то упорно раз за разом толкает новых попаданцев на путь зла. Где-то внутри этого города сокрыт великий враг, тайно направляющий безумие.
К моему огромному сожалению, сказанное тобой на счет темной сущности мистера лисьего посланника — правда. Тот несчастный не лжет, а мой друг уже проверил описанное им место в серых землях. Похоже, мы ошибались на счет Алькора.
Но я хотел бы, чтобы вы знали, мистер Лииндарк. Это лишь один из множества саботажей нашей миссии по сдерживанию магии пустоты. Да будет вам известно, что ритуал, призвавший в наш мир вашего друга, проводился порождением пустоты по имени доппельгангер? Тварь заменила собой одного из великих магистров, чтобы призвать в мир запятнанные пустотой души и протащить как можно больше из них через проверки.
Пустота ещё не готова к своему пробуждению. Но день, когда это случится, все ближе.
— Зачем мне все это знать? — спросил я, когда в рассказе Геннадия наступила пауза. То есть я, разумеется, был очень рад любой информации, но ведь не просто же так он мне это рассказывает?
— Чтобы вы поняли причины, побудившие нас действовать столь жестко, мистер Лииндарк. Пожалуй, мы должны извиниться за причиненные неудобства.
— Где Рин? Что с ней? — было стыдно, что я вспомнил о ней только сейчас, но после боя было все время не до того. Хотя нет, очень даже до того — просто я взял, и уснул вместо этого. О боги!
— Жрица в порядке. Она была нужна нам, только чтобы вы пришли сюда следом.У вороньего посланника очень любопытные спутники. Я не знаю, как вам удалось заключить светлую сущность такого уровня в столь слабое тело. По началу мы хотели использовать её, чтобы выманить вас, но когда поняли, кто она… В общем, когда она проснется и изъявит желание присоединиться к вам, то держать её никто не станет. Жаль, она упорно отказывается называть свое истинное имя и аспект, но это её право.
— Ещё как изъявит. К слову, разве вы не отступники среди стражей?
— Для других стражей — возможно. Но если ты называешь своим другом пустотника, то должен понять нас с Чей-Бру. Мы не бросаем своих, поэтому и стали якобы отступниками. Однако мы предпочитаем думать, что наша миссия просто ещё не окончена.
— Знаете, Геннадий, я должен в таком случае сказать и о своих догадках на этот счет. Тьма, о которой говорилось только что — проблема не одного Доминиона, а всего Подземья. Некоторые считают, что источником скверны является темный оракул Арахна. Её устранение — одна из наших целей.
— Паучиха, — помрачнел крокодил. — Это может быть истиной. Мы уже сталкивались с этим существом. Не верь ни единому её слову, что бы она не говорила. Все, что она делает, будет кому-то во зло.
— Значит, вы нам поможете?
— Нет, мистер Линндарк. Помощи адепту проклятой стихии мы оказывать больше не будем. Мы сумели сохранить душу госпожи Клеко, и подумали, что лис стремится к тому же для себя и других пустотников. Но древние были правы, когда говорили, что заключение любых сделок с пустотой — безумство. Больше не будем вмешиваться в ваши дела.
— Постойте, но ведь если победит лис, то он выпустит на волю сами знаете кого!
— Может, и так, — с тяжелым вздохом согласился Геннадий. — А может, твой вороний посланник неожиданно даже для тебя в последний момент окажется предателем.
— Но ведь вы согласились нас убить только по одному его слову!
— Не совсем так. Он пообещал кое-что Чей-Бру. Нечто невыполнимое, но мой друг поверил ему.
— Что именно?
Крокодил задумался, стоит ли отвечать, продолжая играть на удивительном инструменте, принцип работы которого я абсолютно не понимал. С еще большей неохотой чем раньше, но он вновь ответил.
— Гниль, что поразила стражей, добралась и до нашего отряда. В Мельхиоре никогда не было рода детей Крокодила. Когда-то давно меня звали Геннадий. Я был рожден в мире-темнице, как и твой друг ворон. И как госпожа Клеко, которую ты знаешь под регалией Собиратель Зла. Но Чей-Бру — иной. Он — дитя этого мира, и дитя единичное. Возможно, его создали ассари, что некоторое время проводили эксперименты в этом месте. Возможно — какая-то случайная мутация, или он последний представитель неизвестного никому народа зверян, уничтоженных какой-то напастью. Но так или иначе, лисий посланник пообещал, что создаст ему род и сородичей.
— Создаст? В лабораториях змей? — ужаснулся я. — Ведь так же были созданы чихары, верно?
— А вы довольно хорошо осведомлены для того, кто пробыл в городе меньше суток, мистер Лииндарк.
— Ну, это были очень насыщенные сутки…
— Ответ на ваш вопрос — нет, мистер Лииндарк. Похоже, ваш друг посланник забыл поведать вам самое главное. Говорят, у алтаря бездушного бога, где иномирцы смогут обрести звериное имя, посланники не только вернут в мир старшие расы, но и призовут связанные с ними младшие. Алькор утверждал, что сможет там заявить права на существование и для нового рода, созданного по подобию Чей-Бру.
— Но как это возможно, если его народа не существовало вовсе?
— От великой расы триантари остался лишь один озлобленный убийца, но она имеет право на возрождение. Почему же в таком случае не имеет его новая, так же имея единственного представителя? Хотя это, конечно, просто слова лживого посланника, или же это может быть его домыслами.
— В таком случае ворон мог бы пообещать сделать то же самое.