— Не-не-не, вот только не надо меня за пределы стен выводить. У тебя столько еды и золота нет, чтобы мне заплатить.
— Нет так нет, — легко согласилась арохонка, видя, что от возмущения ее собеседница даже оторвалась от еды. — Я просто просила, извини. Меня просто похищающие имя впечатлили очень.
— Не надо о них, — укорила её Тара.
— Просто, в Запределье, как вы его зовете, я не встречала ничего подобного. Монстров полно, согласна. Но они вменяемого уровня.
— Средний уровень самой распространенной причины гибели странника, пещерного урода, 200, — ответила демонистка явно заученными от кого-то словами. — Какая разница, съест тебя монстр здесь, или там?
— Как хочешь. Кстати, а как ты планировала добраться до железного неба? Как я поняла, твоя клетка дальше не едет?
— Ага, — Тара тоже была рада смене темы разговора, и запустила в рот первый кусочек персика, жмурясь от удовольствия, словно зверёк. — Придется на время опять выключить свет и спуститься чуть ниже. Увидишь, в общем. Ничего интересного. Слушай, а у тебя есть еще эта рыжая штука?
— Забирай мою банку, — сдалась Рин. — Всему здесь заряжаться еще не меньше часа. Сайрис меня убьет.
— Кто такой Сайрис? Твой парень? — оживилась Мельтара.
— Да упасут меня древние боги первостихий и звезда вечной Лазури, — на всякий случай архонка поискала глазами деревянную поверхность, дотянулась до книжного шкафа и постучала. — То есть он, конечно, хороший товарищ, наверное…
— Если нам все равно ждать, пока зарядится твое сердце, то я хочу услышать как можно больше о Запределье!
10. Шум сотен голосов
Я — слух. Я — белые звериные уши, рыщущие среди слов, улавливающие интонации и выискивавшие скрытый смысл. Я — средоточие звуков, что проходят, оставляя за собой обрывки смысла и указывая направления к скрытым за шумом сокровищам.
После первого часа, проведенного на высокой покосившейся колонне, давно не державшей ничего, кроме пары лампочек с толстыми проводами, выполнявшими роль уличных фонарей. Над ними же, благодаря фокусировавшим свет самопальным щиткам, свет не доходил, Скрывая странного зараженного хаосом зверя, сложившего лапки и затрепетавшего четырьмя длинными ушами, прочесывая шумовой фон, как охотник выслеживает следы зверя в диком лесу.
Однако напасть на меня здесь было бы глупостью. Внизу постоянно суетились десятки разумных, торгуясь, споря, сплетничая, просто попусту трепля языком. Но стоит здесь начаться сражению, и его результаты станут непредсказуемы. Как пояснил Сайрис, любой может вмешаться в схватку против начавшего сражение первым. Фактически, атакующий обрекал себя на верную гибель от рук толпы. И речь шла отнюдь не о зеваках среди безымянных, хотя и они обязательно свой вклад внесут.
Именные. Я уже заметил нескольких из них, и понял самое главное. Почти все отличались наплевательством к смерти, ибо могли возродиться в одной из доступных им башен. И больше половины именных имели уровни, как минимум, не уступающие ворону.
Сотые, сто пятидесятые, даже пара двухсотых. На их фоне ученик легендарного убийцы смотрелся не так уж и грозно.
Ну что ж, продолжим. Сиин способны не только услышать все звуки в большом радиусе от себя, но и сконцентрироваться на отдельно выбранном участке, отсекая лишний шум. Именно поэтому у нас в звериной форме четыре уха.
— … говорят, он приходит со своими учениками из серых земель, потому иначе его еще зовут Спасителем из сероземья. Среди них рыжий муж с козлиною бородой, что может отнять волю у смертного, и крылатая дева, что всегда скрывает свой лик. Всякий, кто коснется следов его обретет душевный покой, а кого коснется длань его — исцелится.
— … не все так печально у пустых духов, как ты глаголешь, брат. Слыхал я, что где-то среди бескрайнего моря пустых домов живет великий мудрец, что зовется Надеждой Бездушных. Так вот, говорят, что возвращает он их брата в разум. Был зверь неразумный, а там р-раз — и заново человек, будто и не ходил бедолага с дырявой душой. Вроде как Паука, знаменитого пустотного душегуба вернул. Теперь он ему служит и учителем своим зовет…
— … ну, он их ест. В прямом смысле. Наверное, как книжники не могут без своих книг. Только вот Пожиратель Историй совсем на книжника не похож. Это вроде как мужик лет шестидесяти, но на деле ему больше сотни — эту байку мне еще дед рассказывал. Седой он, да, но морда кр-расная и нос — во-от такой. В общем, закинуть за воротник дед не прочь, и словцом приложить крепким, да и подраться вроде как горазд. В общем, встретишь такого на улице — внимания не обратишь. Но коль он сам к тебе явится и предложит сделку — отказываться не смей. Многие так обрели свою силу, может даже сам Святой или король двудушников…
— … по началу, конечно, всякое тело сгодиться как сосуд для Неё. Но в полную силу она войдет только в теле, близком к Её собственному. Ей понадобится чистое существо навской или тарийской крови. Котов, конечно, уже не осталось, не на Безупречного же открывать охоту, заставив выстрогать дочь. Ну а настоящие навы по-прежнему имба. Так что остаётся надеяться только на рандом и новых попаданцев.
— … знаю я, как горю твоему помочь. Отправляйся, друг, на перекресток в необитаемую часть домена, садись и гляди перед собой. Возьми свечу в руку и раз в минут пять громко проси чуда у мира. Что — глупости?.. Не пробовал, так и не говори… Да не будет на тебя косо никто смотреть! Нужен ты кому больно. А коль и увидит кто, так про то, как звать чудо блуждающее тебе много кто скажет. Если будет дух твой тверд, то случится что хочешь. Хотя, кому я это говорю…
— … хорошо, иди, сынок. Только возьми с собой монетку на удачу. Засунь в каблук и никому не показывай. Ежели встретит тебя во тьме пещерной торговец ужасом, ему отдашь. Увидишь, что свет подземный пропал, да почуешь ледяное дыхание у себя за спиной, скажи, что кошмар оплачен и брось наземь монетку. Запомнил? Повтори.
— … да быть того не может. Я, конечно, много сказок доминионских слыхал, но это уже через край! Чтобы рыба, да с неба падала, будто дождь⁈ Да быть такого не может! Говорю тебе, нет никакого Буйного Рыбника, и быть не может. Ты еще скажи, что Всепожирающая Сфера существует, или заговор крысолюдов…
— … Ну, ее вроде как Кристальной Девой кличут, хотя никто ее лик не видел, как и у Ангела. И голоса у неё, говорят, нет. Но фигурка — у-ух! Что значит не видел? А ты что, видел Ангела? Нет? Вот и нечего тут. Я тебе говорю, обе они прячут свое личико, потому что красивые слишком для твоего, обывательского глаза.
— … не может это быть человеком. Разумным, то есть. Да и зверем тоже не может. Даже пустотники не творят такие бесчинства. Восьмерых за неделю. Видел бы ты место, где нашли последний труп. Это пиздец какой-то, прости уж за мат. Никогда не видел такой жестокости. На ней живого места не было — каждая кость в теле сломана, наверное, и не по одному разу. А что этот псих сделал с кожей? Ничего, скоро из Оазиса придут именные и прочешут все сероземье! Если Потрошитель действительно там, хана этому выродку…
— … если спуститься вниз, в земли его, вот тогда он и явится. Наружу он носа не сунет ни в жизнь. Но коли так, должен ты его назвать верным именем. Великий отец назовет его Мейару Помойный, но ты должен звать его не иначе как Мейару Многогранный. И упаси тебя Лазурь произнести иное его имя. Но если все сделаешь верно, ничего не будет тебе, и уйдешь ты от любой погони в стоках под городом. Говорят, самого Рыбника он питомец и Троица обходит его стороной.
Я так глубоко погрузился в слуховой транс, что едва не свалился с фонарного столба, когда к нему вдруг привалился пьянчуга, едва не завалившись всем телом на расположенный под ним прилавок.
Торговавший и до этого момента весьма сонный мужик злорадно ухмыльнулся. Волею судьбы продавал он самодельными гвоздями, штырями и ловушками на их основе. Такие делались, чтобы попадать под ноги врагу, протыкать сапоги и причинять массу кровавых неудобств преследователям.