— Слышу, ты не согласен?
— Чи’тхаари! Насхледникхи трёх старшикх! Вырожденка тхы, мерл! — прокашлял серый.
— Ты щас кого мерлом назвал, падаль пушистая?!!
— Дура, — тихо прошипел я себе под нос, и уже вслух скомандовал Бирюзе — хватай его.
На сей раз уже ничего не поясняя, устремился бежать прочь, благо слух по-прежнему указывал на места скопления врагов. Каменной деве не нужно говорить о необходимости следовать за мной, а бесполезная волшебница, я надеюсь, не сообразит и заблудится.
Не заблудилась. Мысль о том, что ей якобы известен путь к Рин, как в прошлый раз немного запоздала, но благодаря ей я не бросил эту обузу и не отправил к Мортис. Даже когда обуза собралась с силой воли и открыла рот:
— Стой, блин. Не… могу… больше. Сейчас легкие выплюну. Поняла, не права, накосячила. Извини, Лииндарк.
Такие слова от прежде старавшейся держаться горделиво волшебницы заставили меня остановить готовый слететься с языка поток брани и обвинений. Похоже, она искренне сожалела о своей глупой ошибке.
А так ли страшно, что серые знают о нападении чего-то неизвестного? Здесь ведь и дикие монстры водиться могут, а все, кто меня видел из их племени — уже мертвы. Может ли быть так, что меня сейчас толкает к агрессии хаос? Как бы на моем месте поступили бы Сайрис и Рин? Боги, я начинаю сомневаться в собственном рассудке. Нужно поскорее отыскать лиса и закончить это все.
А еще может, я просто хочу спать. Мы вошли в этот домен на расцвете подземных солнц и с тех пор миновало уже семь с лишним циклов из девяти. Тридцать часов на ногах, если считать архаичными солнечными часами сиин Геотермы.
Выпустив из рук тут же скрывшийся под словом силы рейлин, я устало протер глаза ладонями и вновь внимательно посмотрел вверх. Под светло-серыми небесами с волокнами облаков, проступали три луны Мельхиора, две из которых имели фиалковый и лазурный оттенки. Серость окружавшего нас мира не скрыла их цвет. Перекрасив для нас даже небо, она так и не смогла добраться до лун.
— Почему здесь так светло? — задал я вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Что? — не поняла меня Неонора.
— Сейчас ночь. Посмотри, на небе горят луны. Тогда почему вокруг столько света? Почему ночное небо светлое, словно в розгар снежной бури? Вроде бы и не солнечный денек, но однозначно не черное звездное небо ночи.
— Ух ты!.. как я сразу не заметила. Настоящее небо! Я слышала, что у Мельхиора три спутиика, но увидеть своими глазами… Почему никто никогда не говорил, что над серыми землями настоящее небо, а не потолок пещеры?
— До твоего заклинания его и не было. Просто серая взвесь. Так все же, почему на земле светлее, чем на небе?
— Дым светится, — пояснила волшебница и указала мне за спину.
Я обернулся и внимательно всмотрелся в указанное место. Зрение уступало зоркости волшебницы, поэтому я не сразу понял, о чем она, пока особенно яркое белесое облачко проплыло по земле, огибая темнеющий силуэт дерева. Благодаря этому контрасту я и понял, о чем она — мир вокруг нас на самом деле светился. Все эти частички серой пыли в воздухе испускали слабое сияние, которое невозможно было заметить изнутри.
— Чихар. Как выглядит твой Бесцветный Король?
— Схерый волос. Схерый одежда. Схерый гхласс.
— Не сходится, — с сожалением резюмировал я. — Хотя постой. А ты знаешь что-то о его спутниках? Есть у него приближенные?
— Йхесть. Пхустотник-людожор, кхрылатая птаха, махинус…
— Стоп. Птица. Расскажи мне о ней. Это ведь женщина?
— Невысокая. Пхрячет лхицхо. Древний род схов.
— Вот как? Похоже, у нас общая проблема, чихар. А хотел бы ты, дружище, чтобы твой Бесцветный король сдох?
— Дха. Очхень дха. Чем мхогу пхомхощь, кхе-кхе-кхе…
— Вот, — протянул я извлеченную из инвентаря флягу с водой, а затем, чуть подумав, отхлебнул сперва и сам. И возможный союзник меньше нервничать будет, и я хоть немного успокоюсь.
Боги, почему так колотится сердце? Неужели я настолько сопереживаю этому несчастному народу серых чихар, представив на их месте сиин?
— Слушай, ты вот тут сказал, что вы, якобы, наследники трех старших. Что ты имел ввиду?
— Мы ведем свой род от тари, аму и чифф. От древних, — ответил чихар значительно посвежевшим голосом, и я не стал забирать у него флягу.
— А кто вы сами?
Пленник замолк, и на морде его проступило нечто странное. Неожиданно ясное, но в то же время, отрешенное в глазах, словно бы он погрузился в далекие воспоминания, которые однако гложут его и по сей день.
— Не знаю, младший. Никто не знает, чем мы были до того, как попали в лаборатории змей, и не знает точно. Но в одной схтарой скхазке гховорится, что тхысячи лет назхад наш нхарод нхосил имя кханатхри… кхе-кхе, — зверолюд снова закашлялся, приложился к фляге и повторил. — Ханатри.
Чихар повел нас относительно безлюдными тропами. Идея о свержении местного тирана пришлась ему по вкусу. Честность зверолюда по отношению к нам подтверждало еще и то, что указанные им маршруты действительно позволили нам обойти все патрули серых.
Проводник указывал путь, я же сверял его слова с собственными ощущениями. Слух бы сразу вывел лжеца на чистую воду, но никакой опасности по пути нам так и не встретилось. Пленник вел нас безлюдными тропками их сложного мира.
О самом же пути сказать могу только одно, но главное. К черту карты. По ней мы сейчас находились посреди вывороченных камней, перемежаемых крохотными озерами не более трех-четырех метров. Что ж — так оно и было на самом деле. Однако серые знали и другие маршруты, о которых слух мне не поведал.
Тесные тропки между камней, где пройти можно было лишь выстроившись змейкой, состояли из досок, кусков навеки исчезнувших зданий и поваленных серых деревьев. Как и прочие локации Доминиона, это место располагалось на руинах города, но здесь по какой-то причине следов этого практически не сохранилось. Постройки были в таком состоянии, что в них порой не с первого раза можно было опознать искусственно созданный объект.
По началу серые земли казались мне чем-то необычным, но местность наскучивает очень быстро. Если бы я полагался на зрение, давно бы сдался. Земли вокруг были с виду точной копией точно таких же земель, проплывших перед глазами сто метров назад, и триста, и пять сотен.
— Бесцветный король рядом, — прошептал зверолюд, не выпуская из рук флягу. — Здесь находится его трон.
— Прямо посреди… ничего? — снова не удержалась Неонора, но на сей раз, слава Забытым, шепотом.
— Ничего? Ступени Кауруса.
— Кого?
— Не знхаю. Кхакхойтхо — быстрый глоток воды. — герой. Какой-то герой древности. Большая статуя. Не видишь?
— Нео, глянь, — попросил я, и сам пытаясь всмотреться в серость, куда указывал серый.
— Вижу мужика с копьем. Вроде бы он сидит. Карус или как там?
— Оставайтесь тут, — приказал я. — Бирюза, проследи.
Понятия не имею, как она будет исполнять этот приказ и поймёт ли его вообще, но прозвучало достаточно грозно. Главное, в её каменных руках по-прежнему лежал плененный чихар.
Обернувшись зверем, я в пару прыжков достиг груды камней, одной из множества чернеющих свидетельств когда-то существовавшего здесь района города. Из клубов пара проступил высеченный из черноты силуэт сидящего на троне воина с длинным копьём.
Серые земли забавное место, где все цвета выглядят одинаково в обоих формах, однако обращаясь зверем и видя перед собой серость, я привык думать, что на самом деле это перекрашенные моим восприятием оттенки красного, от чего после смены мне становилось не по себе.
Нет и никогда не было никакого запретного цвета. Среди сиин популярна теория, что красный цвет может быть лишь порождением искаженного восприятия двуногой формы, а на самом деле никакого такого цвета попросту не существует. Синий, желтый, но никакого красного.
Еще пару шагов в черной громадине. Боги, что они сделали со статуей? Устланные серыми коврами и шкурами, сидящая статуя была переоборудована под трон. Каурус, кем бы он ни был, выполнял роль спинки трона, так же богато украшеной серыми шкурами и цветами. Еще трон изобиловал рогатыми черепами. Не меньше дюжины копытных животных с ветвистыми рогами потеряли жизнь, чтобы украсить это странное творение. Забавная смесь сложной утонченной архитектуры с варварской переделкой из сомнительных материалов.