Тропа так и осталась узкой, но вдалеке уже виднелся ее конец в виде широкой площадки, обставленной темнеющей утварью. На краю было суховатое черное дерево, виднелись поставленные без стен и крыш шкафы и стеллажи, а также множество каких-то устройств.
Хозяина действительно не было. Увидев это, Неонора заметно приободрилась, а вот мне наоборот стало не по себе. Я по-прежнему не чуял преследования, и это немного смущало. Ни одного чихара с тех пор, как мы вошли на тропу вверх. Это место находится чуть ли ни впритык к тронной площади. Они не могли не знать о нём и не могли не проверить. А значит, была причина нас здесь не искать. Или еще веселее — они хотели, чтобы мы оказались именно здесь. Но и тут не совсем сходится. До этого они готовы были сложить жизни в попытке нас убить, а как только мы вошли сюда — все, сдались? Как ни крути, получается бред. Разве что это место для них что-то вроде табу.
Третий череп приветствовал нас на самом верху. На сей раз Нео удержалась от комментариев. Лишь как-то нездорово побледнела, вытащила из инвентаря какую-то жидкость и принялась активно поглощать. Должно быть, алкоголь или что-то успокоительное.
Извращенное искусство повторяло два предыдущих — это снова был череп с сохранившейся шевелюрой, только на сей раз это были длинные черные волосы. Слезинки теперь были выполнены из красного камня, и так же застыли, вечно ниспадая вниз.
Мертвые руки были и здесь — теперь они плотно закрывали рот с вечной улыбкой скелета.
Но вот то, что ниже, теперь обрело множество подробностей. Третью фигуру безумец украсил сердцем, выполненным из двух хребтов, сохранивших грудные клетки. В самом низу костяного сердца располагался единственный таз, из которого они исходили, верхом же, как и полагается, служил череп.
Делая шаг внутрь лишенного стен и крыши дома, мы с Нео напряглись и инстинктивно положили руки на оружие. Мне сильно захотелось покрепче сжать рейлин и не отпускать, а в кулаке чародейки я увидел крепко сжатый прозрачный шарик. Лишь Бирюза безразлично семенила в хвосте нашей маленькой группы.
Дощатый пол у странного места был. Песчаная тропа с выступающими камнями резко сменялась черной мраморной плитой, на которой стояла немногочисленное аскетичное убранство. Добротный, но изрезанный и затертый стол, закрытый шкаф, стеллажи с книгами и отдельно — зельями.
И клетки. Длинная цепь, свисающая откуда-то сверху, из черных каменных небес пещеры. Две побольше так близко, что пленник внутри увенчанной куполом цилиндрической клетки мог бы дотянуться до стоящего у обрыва. Собственно, именно это он и пытался сделать, окоченев в вечной попытке достать до стола, на котором лежала аккуратно освежеванная и нарезанная рука.
Во второй клетке не было никого, но многочисленные следы высохшей крови говорили сами за себя.
Я по-новому взглянул на многочисленные зелья и инструменты, а также незнакомые механизмы, покрытые темными пятнами. Практика пыток не сильно была распространена у ворон. Те всё, включая пытки, делают с помощью электричества, а здесь прямо коллекция.
— Во что я только ввязалась… — прошептала волшебница, думая, что я её не услышу.
— Знакомо что-то из этих устройств?
— Слышала про колесо и дыбу, остальное не знаю — ответила Неонора и пояснила. — Это орудия… для пыток.
— Не совсем. То есть да, но цель у того, кому это все принадлежит, другая.
— Хочешь сказать, что ты понимаешь, зачем это все было сделано?
— Если ты о том, зачем использовались эти вещи — то цель была явно не в пытках, а в деформировании тел. Кандалы, куча цепей, а среди инструментов скорее набор скульптора. Разные молотки для дробления костей, мраморная ступа для алхимии — в такой вроде бы перемалывают травы на снадобья. Или дробят мелкие косточки в муку. Одно не пойму, зачем нужно было все проделывать именно с живыми жертвами?
— Живыми?
— Видишь, как несчастный тянулся наружу? Если безумец не ставит своей целью пытки, а делает из разумных поделки, то почему не убил? Для сохранения свежести? А почему тогда не распихать расчлененное тело под слово силы? Тварь ведь все равно по итогу это делает.
— Как ты можешь об этом так спокойно говорить? — не выдержала Нео.
— После окрестностей зараженного хаосом храма Тиши, привык к такому. Ты, я смотрю, тоже привыкать начинаешь?
— Просто после бойни у трона мне больше нечем блевать, — честно призналась она. — Я просто хочу домой.
— А как же артефакт с тела мертвого лиса?
— Окей, сначала артефакт, а потом — домой.
Я продолжил исследование, но почти сразу уловил слухом изменение в шуме снизу. Обратившись зверем, я принялся изучать местность на пределе слышимости, и уловил то, чего уже очень давно ждал. Звуки идущего сражения. Наконец, пришел Сайрис с подкреплением. Как раз вовремя, когда чихары уже принялись делиться на малые группы и прочесывать местность.
— Лиин, смотри, тут есть ход.
— Где? — не понял я, еще раз оглядывая не шибко большое пространство логова потрошителя серых земель.
— Вот, — голос девушки чуть ожил, она была рада, что хоть чем-то полезна. Видимо и сама ощущает себя обузой, а мой негатив в её сторону обусловлен лишь влиянием хаоса или запретного цвета.
Действительно, это лучше увидеть самому — девушка уверенно ступила на пустое пространство и сделала пару шагов по воздуху. Затем ухмыльнулась и демонстративно притопнула.
— Незримая китара, — пояснила она.
— Китара? Металл тари?
— Ага. Есть байка о том, что в Доминионе спрятаны тайные невидимые глазу дороги, на который может ступить только знающий нужное место.
— Невидимая китара настолько дешевый материал, что им стелят дороги через Доминион? — изумился я, припоминая ценность кошачьего металла, из которого был изготовлен рейлин.
На это Неонора только пожала плечами и продолжила идти вперед по тропе.
— И как ты её заметила? А, можешь не отвечать, уже сам вижу.
Каким бы удивительным материалом не была таинственная китара, или же это просто была какая-то магия невидимости материальных предметов, но хозяин жилища не был большим чистюлей, и посреди пустоты виднелись отчетливые следы испачканной в крови обуви.
— Здесь поворот, — предупредила волшебница. Будь маньяк чуть больше расположен к уборке, и резкий поворот на девяносто градусов стал бы смертельной ловушкой для идущего незримой тропой. Но грязные следы и расплывшиеся кляксы, пусть и были отчасти смазаны, отлично указывали путь.
То, что мы и впрямь идем по металлу было понятно по металлическому звону, который оставляла обувь, как бы я не старался идти тише. Так что услышали нас почти сразу, как мы прошли поворот и увидели, что дорога была довольно короткой и упиралась в еще одну лишённую стен и крыши комнату с обратной стороны скалы.
Где-то впереди раздалось приглушённое мычание. Неужто один из пленников может быть жив, или на той стороне нас ждет какое-то чудище? Порождения хаоса у храма дочери Смерти, помнится, тоже издавали подобные звуки.
Я с сомнением посмотрел на оставшуюся одиноко стоять у тропы Бирюзу. Брать тяжелого кристаллида, да еще и могущего быть довольно неуклюжим, я не рискнул. Но теперь уже не был так уверен в своем решении. Мало ли какая тварь поджидает нас на той стороне?
Мычание раздалось снова. Волшебница вдруг резко замедлилась, и я едва не налетел на неё.
— Не стой.
— Что-то я расхотела идти первой.
— Хочешь попробовать пройти мимо меня? Возвращаться и начинать путь заново мы не будем.
— Ладно, сама виновата, — тяжело вздохнула Неонора.
— М-ммн. Н-не ннадо. Н-нет… — с большим трудом разобрал я. В тишине на вершине скалы я даже сумел расслышать частое, истеричное сердцебиение.
Но первым жертву психопата обнаружила Нео. Зажав рот двумя ладонями, она сделала инстинктивный шаг назад от увиденного, и едва не свалилась вниз. Великие забытые боги, на этот раз я вполне могу её понять.
На плоском вертикальном камне был распят разумный, которого трудно было отнести к какому-то роду. Тело его было столь сильно изувечено, что продолжение жизни и тем более нахождение в сознании никак нельзя было объяснить без магического вмешательства.