– Ты мне понравился, и я не хотел сразу терять тебя. Принцы крови одинокие люди, Майкл Карл. У меня никогда не было друга моего возраста. Даже в школе мне не позволяли общаться с другими мальчиками, потому что они не равны мне по роду. А потом явился ты…
– И вы решили пообщаться со мной, – торжествующе закончил Майкл Карл. – Ну, наверное, теперь с вас хватит, – со смехом добавил он.
– Я ни разу не пожалел о твоем появлении, – медленно проговорил король, и Майкл Карл неожиданно почувствовал себя счастливым.
– Остальную часть истории, до того как мы расстались в лагере, ты знаешь. Откровенно скажу: я не думал, что у тебя возникнут сложности при взятии Кафедральной площади…
– Иначе вы не позволили бы мне туда пойти, – проницательно заметил юноша.
– Ты прав, – признался Ульрих Карл. – Неужели ты думаешь, что я согласился бы потерять тебя?
Мы без труда вошли в город. Народ был с нами, горожане знали, что такое Кобенц. И только взяв крепость, мы узнали, что основные его силы сосредоточены на Кафедральной площади. При входе на Пала Хорн мы встретили слабое сопротивление, но мои волки к таким делам привыкли, и мы быстро с ним покончили.
Жан был страшно испуган, когда мы заколотили в дверь дома. Вместе с Бреком и Кандой он готов был дорого отдать свою жизнь, защищая дверь. Никогда не забуду его выражения, когда я снял волчью маску.
– Значит, вы воспользовались тайным проходом?
– Да. Все прошло на удивление просто. Коридор, тронный зал и оружейная оказались в наших руках, прежде чем они заметили вторжение, а некоторые офицеры, в глубине души оставшиеся верными мне, помогли с вооружением. Мы захватили крепость – не до конца, но захватили – в течение десяти минут. Кобенц был где-то в городе, а Лаупта, Кафнера и генерала мои люди не сумели найти. Я не мог направить на поиски достаточное количество людей, а там слишком много лазеек, которые мы не успели перекрыть.
Вскоре к нам подошел Гримвич, и только тогда я вздохнул с облегчением. Не очень-то весело удерживать крепость такого размера с сотней людей. Полковник рассказал мне о сражении на площади, и я уже собрался послать тебе подкрепления, когда пришло сообщение о взятии собора.
Благодаря тебе мне оставалось только взять Кобенца и остальных под арест. А под конец ты завершил все это дело, мирно потеряв сознание. Ты тогда сильно напугал меня, приятель.
– Значит, борьба окончена? – спросил Майкл Карл.
– Если бы ты смог выйти на балкон, то по всему городу увидел бы море флагов и прочей праздничной мишуры. Да, мы выиграли войну. Ты разочарован? Но вся заслуга взятия собора твоя, не нужно жадничать.
– А что в Львиной башне?
Ульрих Карл помрачнел.
– Мы освободили заключенных, которые несказанно обрадовались падению Кобенца. У него не хватило духу расправиться с теми, кого он ненавидел, но он держал их в заключении. Кобенц много взял от средневекового тирана.
Король прислонился к столбику кровати и провел пальцем по рисунку на бархате.
– И чем ты собираешься теперь заняться? – спросил он, не глядя на Майкла Карла.
Юноша покачал головой. У него появилось такое ощущение, будто он создавал удивительные планы, а когда начал их осуществлять, они оказались не такими уж удивительными. Он предположил, что это называется «реакцией».
– Останешься до коронации? – спросил брат.
– Вы думаете, я не захочу увидеть вас на троне, после того как потратил столько сил, чтобы посадить вас на него? – спросил принц.
Король слегка вздохнул, может быть, облегченно, а когда поднял голову, в глазах его снова горели веселые огоньки.
– Ну, одной заботой меньше, – сказал он чуть торопливо. – Если мы сумеем найти Лаупта…
– Зачем он вам, ваше величество?
Ульрих Карл развернулся, а Майкл Карл сел в постели. Охранник в волчьей шкуре поднял голову с рук и холодно смотрел на них. Принц узнал черные, глубоко запавшие глаза, и тонкие жестокие губы.
– Лаупт! – негромко произнес король.
– Совершенно верно! – с кривой улыбкой прошептал майор. – На вашем месте я не стал бы и смотреть на шнур звонка, ваше величество. Если вы протянете к нему руку, я вынужден буду выстрелить. Не в вас, конечно, а в его высочество.
Тусклого цвета револьвер в его руке чуть повернулся и нацелился в перевязанную голову Майкла Карла.
– Я хороший стрелок, ваше величество.
– Что вам нужно? – в ровном голосе короля звенел лед.
– Подпишите это, ваше величество, – заговорщик протянул листок бумаги, а когда Ульрих Карл заколебался, добавил: – Прочтите. Вы найдете мои условия разумными.
Ульрих Карл быстро прочел и передал листок брату. Это был пропуск на троих до границы и для выезда из страны.
– А если я откажусь?
Лаупт снова улыбнулся, и Майкл Карл откинулся на подушку. Смотреть на улыбку майора было неприятно.
– Не думаю, чтобы вы отказались. Если не подпишете, у меня нет ни одного шанса, и я это знаю. Для короны моя жизнь утрачена, – он говорил очень медленно, пристально глядя на Ульриха Карла. – Что же при таких условиях помешает мне выстрелить? Всего один выстрел, ваше величество, и обещаю вам, что вы не пострадаете.
– Согласен, – отчетливо сказал Ульрих Карл.
– Я так и думал, – улыбнулся Лаупт.
– Но что помешает мне отдать противоположный приказ, как только вы выйдете отсюда?
– Ничего, ваше величество. Но ничто не помешает и мне отдать некоторые указания. Несмотря на все ваши усилия, у меня ещё имеются сторонники в Барго. Если цените жизнь своего брата, вы дадите мне три часа, ваше величество.
Ульрих Карл прошел к столу и открыл ящик. Достал оттуда ручку и полупустую чернильницу.
Тут Майкл Карл обрел дар речи.
– Не делайте этого, – выдохнул он. – Это блеф.
– Вот как? – Лаупт нажал на курок. Послышался негромкий хлопок, что-то обожгло щеку юноши и пробило подушку.
– В следующий раз, – сказал Лаупт, – я выстрелю чуть правее.
Майкл Карл коснулся щеки. На воротник пижамы упало несколько капель крови.
– Вы не посмеете, – сказал он Лаупту.
Тот не обратил на него внимания.
– Подписывайте! – резко приказал он.
Ульрих Карл опустил ручку в чернильницу. На мгновение Лаупт отвел взгляд. И Майкл Карл увидел. За Лауптом медленно, дюйм за дюймом, приоткрывалась дверь. Король долго возился с подписью, и юноша понял, что он тоже это видит.
Чьи– то руки стрелой метнулись из полуоткрытой двери и схватили Лаупта за горло. Услышав предупреждающий крик короля, Майкл Карл бросился лицом вниз. Пуля проделала дыру в подушке, в углублении, в котором только что находилась его голова. Мохнатая шкура мешала напавшему прочно удерживать Лаупта, и тот попытался выстрелить вторично, на этот раз в Ульриха Карла. Он действовал отчаянно. Как Лаупт и сказал королю, он понимал, что ждать милосердия ему не приходится, и ещё одна смерть для него ничего не значит.
Ульрих Карл легко нырнул на пол и провел неожиданный захват. Тяжелый стул упал, вместе с ним Лаупт и нападавшие на него. На полу произошла короткая схватка, потом раздался выстрел. Один из боровшихся затих.
Король, отдуваясь, встал, вслед за ним солдат иностранного легиона. Лаупт лежал, улыбаясь им, сжимая в зубах обрывок серого мундира. Он сражался, как зверь. Ульрих Карл поднял револьвер и бросил его на стол. Тот со звоном упал.
– Он?… – спросил Майкл Карл.
Брат кивнул.
– Да, он мертв, и это лучше для всех. Уберите его, Лэнгли.
Солдат отдал честь и вытащил тело в коридор. В полуоткрытую дверь постучал офицер и по приказу короля вошел.
– Исчез самолет, ваше величество, – доложил он. – Мы отыскали мальчишку, который видел, как в него садились двое. Есть основания считать, что это граф Кафнер и генерал Обердамн.
– Спасибо, – коротко ответил король. – Разумеется, следует известить пограничные посты. Но, – добавил он скорее себе, чем офицеру, – думаю, мы о них больше не услышим.
Офицер вышел, а король повернулся к Майклу Карлу.
– Они его обманули. Он все поставил на один шанс, и пропуск был выписан на троих. А пока он его добывал здесь, они его предали. Лаупт был храбр. Если бы он был верен трону, стал бы бесценным другом. Он мог поддержать меня так же надежно, как Иоганн. Теперь Камп мертв, Лаупт тоже. Обердамн и Кафнер ушли от нашего правосудия и, думаю, не будут торопиться вернуться. Революция закончена. Солнце согреет желтые розы.