— Смотри! Я создал еще одну команду!
Любой мальчишка драгоценен тем, что стоит на пороге взросления и непременно боится. Тренер знает: детская невинность всегда священна, а вот в страхе нет ничего священного. Тренировки становятся той тайной тропой, по которой наставник ведет мальчишку к возмужанию.
В свое нью-йоркское лето я посвящал Бернарда Вудруффа во все премудрости футбола. Наши занятия в Центральном парке продолжались два часа, и за это время я стремился передать парню весь свой накопленный опыт. Он учился блокировать нападающего и делать это на совесть. Его противником был я. Бернард не относился к числу прирожденных спортсменов, но обладал упрямством и не боялся обидеть соперника. Бывало, мне от него доставалось, а ему от меня — еще чаще. Парень, весящий сто сорок фунтов, должен обладать настоящей смелостью, чтобы выступить против взрослого мужчины. Вот так мы и играли; небоскребы вокруг Центрального парка служили нам молчаливыми трибунами.
Наши тренировки прекратились совершенно неожиданно для нас обоих. В тот день я учил Бернарда блокировать соперника, завладевшего мячом.
— Смотри, Бернард. Дерево у тебя спиной — это твой квотербек, — сказал я. — Если я дотронусь до его ствола, будет считаться, что я обошел квотербека и моя команда получила очки.
Бернард стоял передо мной, одетый по всей форме. Он был полон решимости, однако между нами существовала разница в опыте и в весе. Я был на шестьдесят фунтов тяжелее.
— Следи за ногами, — наставлял я. — Сохраняй равновесие и старайся не допустить меня до своего квотербека.
— Я сам хочу играть в позиции квотербека, — признался Бернард.
— Сейчас мы противостоим нападающему противников, — напомнил я.
Я пересек линию захвата, ударил ладонью по шлему Бернарда и сбил парня с ног. Затем коснулся дерева и сказал:
— Как видишь, я сильно разозлил твоего квотербека.
— Вы сильно разозлили игрока нападающей стороны. Давайте еще раз.
Теперь Бернард уперся мне шлемом в грудь. Я хотел обойти его слева, но он не пропускал меня, мельтеша перед глазами и медленно отступая. Парень немного согнул колени и тем самым удерживал равновесие. Когда я попытался прорваться, Бернард, к моему удивлению, метнулся мне под ноги и произвел захват. Я шумно рухнул в траву, чувствуя, как у меня перехватило дыхание.
— Ну что, тренер Винго? По-моему, сейчас я очень обрадовал своего квотербека, — торжествующе произнес Бернард.
— По-моему, ты покалечил своего тренера, — прохрипел я, с трудом поднимаясь. — Судя по всему, я становлюсь стар для таких вывертов. Но ты действовал здорово, Бернард. Ты заслужил право играть в позиции квотербека.
— Сочувствую вашей заднице, сэр. Ей досталось, — усмехнулся парень. — А что это вы хромаете?
— Так ты врезал мне по ноге, — отозвался я, делая осторожные шаги и ощупывая свое левое колено.
— Хорошие игроки не волнуются из-за мелких травм, — заявил Бернард.
— Кто тебя этому научил?
— Вы и научили. Плюньте и продолжайте, тренер Винго. Так вы мне говорили, когда я вывихнул лодыжку.
— Бернард, ты начинаешь меня раздражать.
— Тогда займемся делом, сэр. Посмотрим, сумеете ли вы на этот раз дотронуться до ствола, — с невыносимым апломбом добавил юнец.
Я вновь встал против него. Наши лица находились всего в каком-нибудь футе друг от друга.
— На этот раз, Бернард, я тебя просто прикончу.
И снова он пошел на стремительное соприкосновение, но, как и в первый раз, я ладонью сбил его с ног. Бернард быстро вскочил и блокировал мою лобовую атаку на дерево. Я нагнулся и почувствовал, что парень снова готовится произвести захват. Я рассчитывал обойти его, но он ударил мне по лодыжкам. Я упал и придавил собой радостно хихикающего Бернарда.
Некоторое время мы добродушно боролись друг с другом.
— А знаешь, маленький паршивец, по-моему, ты все-таки стал футболистом, — заметил я.
— Вот именно, — раздался у меня за спиной мужской голос.
— Папа! — воскликнул изумленный Бернард.
Я обернулся и увидел Герберта Вудруффа. Вероятно, он подошел несколько минут назад и видел нашу импровизированную схватку. Знаменитый скрипач стоял со скрещенными на груди руками; его пальцы почему-то напомнили мне лезвия швейцарского армейского ножа. Позой и фигурой Вудруфф-старший походил на танцора фламенко. Он явно был ошеломлен увиденным, но его лицо сохраняло холодное, бесстрастное выражение.