Во сне монетчик очутился в королевском дворце Фаргенете. Это было ожидаемо, рассказ Гленнарда об Аладее задел его, и накопившиеся за вечер переживания выплеснулись в видение. Дарлан заходил в церемониальный зал, где в свете тысячи огней на массивном троне, высеченном из гранита, восседала та, которая предала его. Вокруг никого не было: ни стражников, ни придворных. Замок купался в таинственной тишине. На голове Аладеи сверкала изумрудами корона из красного золота.
- Подойди, - потребовала королева.
Дарлан не хотел подчиняться, но ноги вдруг сами понесли его к ней.
- На колени, – холодно приказала Аладея. Ее голос звучал так, будто бы он полон некой магической силой.
Стиснув зубы, монетчик стал бороться с собственным телом, готовым исполнить чужую волю. Краем разума он понимал, что все происходящее сон, но даже жар от сонма свечей ощущался реальным.
- Почему ты сопротивляешься, любимый? – Королева Фаргенете прищурила глаза. – Раньше ты был покладистей.
- Ты не моя королева, не моя любовь! - воскликнул Дарлан. Мощное эхо разнесло его слова по залу, затушив несколько свечей. – Проклятье, я почти забыл о тебе, но судьба каждый раз напоминает мне о нашем прошлом.
- Тогда не противься этому.
- Нет.
- Я приказываю!
- Нет! – Монетчик с усилием скинул с себя невидимые оковы. Глубоко вдохнув, он повернулся спиной к Аладее и зашагал прочь.
- Остановись! – крикнула королева.
- Прощай, Аладея.
- Дарлан!
Монетчик осекся. Голос, позвавший его по имени, уже звучал по-другому. С удивлением, он обнаружил, что Аладея исчезла, а на ее месте сидела правительница Алгерты во всей своей прекрасной наготе. Она с вожделением смотрела на Дарлана, подавшись всем телом вперед.
- Тогда останься со мной, - прошептала Феоралия.
Почти половина огней тут же погасла, а по углам церемониального зала поползли тени. Неведомая сила, сдавив грудь, потащила монетчика к трону. Внезапно где-то оглушающе хлопнула дверь. Все мгновенно испарилось: Феоралия, свечи, Фаргенете. Дарлан лежал на кровати в «Золотом кряже». Он ошибся - Таннет притащился не к утру.
- Спасибо, что разбудил, - прохрипел монетчик.
- Моя вина, признаю. – В темноте Дарлан видел, как иллюзионист присел на свое ложе. – Что-то приятное снилось?
- Трудно сказать.
Таннет недоверчиво хмыкнул, а потом ни с того, ни с сего принялся описывать в красках свой поход в бордель, запинаясь на отдельных словах. Но монетчик его уже не слушал, провалившись в крепкий сон.
Проспав почти до полудня, Дарлан встал в приподнятом настроении. Грудь все еще ныла, зато усталость как рукой сняло. Из приоткрытого окна пахло свежестью и жареным хлебом. В маленьком тазу на тумбе возле кровати была чистая вода. Умывшись, монетчик, немного размялся. Вдоволь нагулявшийся Таннет тихо посапывал на своем месте. Его рука свисала на пол, а правая нога согнулась под таким углом, что казалось будто она сломана. Будить друга Дарлан не стал, пусть отсыпается после любовных приключений. Принюхавшись, монетчик пришел к выводу, что баню нужно посетить как можно скорее после утренней трапезы.
В малом зале уже дымилась на столе пшеничная каша, явно сдобренная увесистым куском масла. Гленнард приводил в пристойный вид усищи с помощью миниатюрной расчески, а Куан внимательно исследовал развернутую перед ним карту Тарьявальда.
- Мастер пробудился, - пробасил купец, когда Дарлан вошел внутрь. – Гленнард предупредил, что тебе для отдыха нужно побольше времени, поэтому я попросил слуг не тревожить вашу с Таннетом комнату.
- Благодарю. – Монетчик зачерпнул из глиняного горшка горячую кашу. То, что надо для сытного завтрака.
- Будем ждать нашего юного друга?
- Не стоит.
- Знатно погулял, - заключил Гленнард, закончив с усами.
- Итак, - начал Куан. Он поднял к глазам листок, испещренный мелким почерком. – Удалось собрать все слухи о ходячих мертвецах или подобных случаях в Тарьявальде за последние пару месяцев. Их не так много, что облегчит поиски. Недалеко от Хаймонта в городишке у реки в начале лета буйствовал кровосос. Его угомонили стражники, понеся серьезные потери.
- Скорее всего некромант тут не при чем, - твердо сказал Дарлан.
- Почему?
- Кровососы что-то вроде перевертышей – у них полноценный разум, хотя ими и движет голод. То есть этот монстр мог пробудиться от давней спячки или прийти из другого места, чтобы сменить зону охоты. Вряд ли некромант создал кровососа, чтобы навредить городу. Слишком сложный путь, связанный с определенными ритуалами.