- Да Малум его знает, но должны же мы его встретить! Нити судьбы!
- Нити на то и нити, чтобы однажды порваться.
- Это не так работает, - горячо возразил Таннет.
- Пусть не так, но что, если мы уже изменили будущее, которое видела Греста? Решили поиграть с тем, чем не следует.
- Ты путаешь время и судьбу. Время изменить можно, хотя, конечно, вопрос спорный, в этом мы полагаемся лишь на слова твоей демонической подруги, а вот судьба предопределена.
- Неужели? – распрямился Дарлан. Усиленным взором, он попробовал найти на хвойном ковре хотя бы намек на то, в какую сторону от оскверненной могилы ушло создание некромантов.
- Чего у тебя такой мрачный настрой?
- Потому что мы топчемся на месте, Таннет. Разве ты не замечал, как я этого не терплю?
- Что есть, то есть, - хмыкнул маг.
Задул ветер, заставляя сосны протяжно скрипеть. Молчаливый погост будто пробудился после долгой спячки, пространство немедленно наполнилось звуками жизни. Однако это продлилось недолго – потоки воздуха резко прекратились, вернув обратно тишину, постоянную спутницу кладбищ.
- Попробуй все-таки поискать с помощью обоняния, - серьезно сказал Таннет, вертя головой.
- Я же говорил, что это будет бессмысленно.
- Все лучше, чем злиться без дела, не так ли? Помнишь запах копача?
- Такое не забудешь. – В памяти монетчика тут же возник тот смрад, что окатил его, когда была пролита кровь поднятого черной магией чудовища.
Все-таки Таннет прав – когда другого способа нет, остается полагаться даже на самый, казалось бы, бесполезный. Уже спустя несколько ударов сердца, могущественный эфир пришел в движение. На Монетном дворе, естественно, обучали, как использовать свое обоняние, хотя именно этому чувству уделялось меньше всего времени на теоретических занятиях. На практике же Дарлан лишь раз обращался к нему - с завязанными глазами он по аромату духов Тристин смог точно повторить ее путь по замку, да и то с громаднейшим трудом. Сосредоточившись на вони монстра из воспоминаний, монетчик слегка погасил слух. За счет подавленного чувства можно было увеличить эффективность другого. В уши тут же словно залилась вода. Неприятное ощущение. Вцепившись всеми мыслями в зловоние копача, Дарлан решительно направил чудесную силу эфира к носу. Его в ту же секунду накрыл вихрь запахов, от которого закружилась голова. Свежая хвоя на деревьях, сухая под ногами, цветы на могилах, собственный пот и пот иллюзиониста – все это тараном ударило по его ноздрям. Казалось, что монетчик вот-вот задохнется от шока. Среди этого множества запахов монетчик старательно выискивал тот, что был ему необходим. Он лихорадочно отметал лишние, один за одним, заставляя разум на время игнорировать ненужные, откладывая их куда-то на задворки сознания; получалось с трудом, но Дарлан не сдавался. Погруженный в собственные ощущения, он не знал, сколько потратил времени на то, чтобы наконец уловить что-то похожее на смрад из воспоминаний. Всевышние боги, он смог! Сделав шаг, монетчик понял, какое направление выбрать. Жуткая вонь копача переместилась из воспоминаний в реальность, поэтому, не теряя драгоценного момента, Дарлан мысленно схватился за нее, как за веревку. Едва заметный отпечаток некромантского создания внезапно приобрел яркую краску, стал почти осязаемым. Через силу монетчик заставил себя пойти вперед, следуя по пути чудовища. Он двигался по тропкам среди могил, концентрируясь лишь на пойманном запахе. Бредущий рядом Таннет что-то произнес, но Дарлан его не расслышал. Нельзя отвлекаться ни на мгновение. Вскоре монетчика затошнило, то ли от того, что его организм с непривычки противился подобному насилию над собой, то ли от пульсирующего в носу смрада чудовища. Монетчик стиснул зубы. Только бы не упустить след, проклятье, второй раз может оказаться уже не таким удачным.
Тающий след привел охотников к северному краю погоста, где на невысокий пригорок взбегала широкая тропа, вдоль которой рос можжевельник. Дымчатый смолистый запах ударил резко, Дарлан даже оступился от неожиданности, но не потерял направления. Несомненно, разрывший могилу копач поднимался именно здесь. Очутившись на вершине пригорка, охотники увидели, что тропа спускается в протяженную ложбину, петляющую среди приземистых холмов и исчезающую за горизонтом. Чуть дальше с юго-востока сюда вела еще одна дорога. Здесь запах копача стал исчезать – на открытой местности он выветрился быстрее, чем на кладбище. С нескрываемой радостью Дарлан успокоил эфир и глубоко вдохнул, чтобы избавить нос от остатков водоворота ароматов. Свежий воздух привел его в чувство, дурнота почти мгновенно ушла. Лишь сейчас монетчик обратил внимание, что от напряжения вспотел так, словно только что закончил схватку с десятком врагов.